главное – повод. Двадцать третье февраля – так 23 февраля. Ан поди ж ты – придётся, похоже, на нарах продолжить... Ничего, мусора, за всё потом ответите!

– Братва, не кипишуй! – бросил Коростель водиле и охраннику. Действительно, сейчас лучше выполнять все требования. «Мерседес» вора зажат в угол тёмного переулка машиной ментов, снаружи стоят двое в масках с наведёнными автоматами и ещё какой-то шибздик. Похоже, именно он руководит задержанием.

– В чём дело, начальник? – вор вышел из иномарки, положил руки на капот. То же сделали водила и телохранитель.

Шибздик не говорил ничего. Вместо этого подошёл к водиле, в мгновение ока выхватил из его кармана пистолет и выстрелил несчастному в затылок. А в следующую секунду – в голову телохранителя.

– Э, что за беспредел?! – больше Коростель не успел ничего спросить. Чем-то тяжёлым шибздик отоварил его по голове.

В себя он пришёл в каком-то незнакомом помещении, похожем на комнату в дешёвой гостинице. Только ни одного окна – видимо, это был подвал. Вор был пристёгнут наручниками к батарее; напротив, на диванчике, восседал шибздик. Такого Коростель не ожидал, хотя... В такие времена живём – надо ко всему быть готовым. Интересно узнать, кому в голову пришла безумная идея похищать вора в законе? Ну, допустим, эти беспредельщики даже получат свой выкуп... Он ведь их потом найдёт хоть на другом краю земли! И тогда…

Но это будет потом. А сейчас – голый до пояса Коростель сидел на полу, с руками, прикованными к батарее прямо над головой.

А шибздик рассматривал наколки на его груди.

– А и в самом деле красиво! – заговорил он.

– Ты кто, утырок? Чё творишь? Я тебя лично урою!

– Фи, дяденька, не ругайтесь! Не мешайте наслаждаться искусством.

Шибздик рассматривал тату на груди вора. Храм с куполами, обвитыми колючкой. Сюжет, типичный для тюремных наколок, просто редко у кого на груди красовались такие высокохудожественные купола, с массой красивых деталей. Когда-то ему эту татуировку делал в Варском централе тамошний талант – кольщик Жора по прозвищу Художник.

– Тебе чего надо? Ты кто такой?

– Меня зовут Азраил. Я злой ангел. Прихожу, чтобы забирать души грешников.

– Чё ты гонишь?! Ты знаешь, кто я такой?

– Ты великий грешник по прозвищу Коростель. Мне на тебя пожаловался один человек. Он рассказал мне о своих чувствах.

И я понял, какой ты великий грешник. И пришёл за тобой.

– Чё ты несёшь?!

– Он мне описал свои ощущения. В один день он потерял всё. Женщину, которую любил. Маленькую дочь. Смысл жизни... Ты когда-нибудь терял смысл жизни, а? А тут ещё, для полного счастья, ты со своими хотелками. У тебя была недоделана наколка. И ты решил оставить кольщика Жору в тюрьме ещё на несколько лет. Ты великий грешник, Коростель.

– Я всё понял... Сколько тебе заплатил Палач? Я дам больше!Я всё могу! Чего не могу я, то могут мои кореша! Только дай мне отсюда выбраться! Я даю тебе слово, что не трону тебя! А с Палачом сам разберусь!

– Что же ты так, Коростель? Храм на груди наколол, а Библию не читал? Там ведь всё сказано. «Не надейтесь на князи, сыны человеческие»! Лучше открой рот.

В углу комнаты стоял небольшой столик. На столике – рюмка с какой-то жидкостью, по цвету похожей на коньяк. Только запах какой-то резкий, не коньячный.

– Что это?!

– Когда он понял, что, вдобавок ко всему прочему, ещё останется в тюрьме на лишние семь лет... Он ведь не знал, что потом будет помилование... Мне он описал это чувство кратко: «Огонь. Жжёт внутри. Всё жжёт». Сейчас ты испытаешь то же самое, великий грешник Коростель.

– Что это?!

– Водка. Царская. Не упрямься!

Он схватил вора двумя пальцами за горло. Коростель поневоле разжал рот. Жуткий человек отправил туда содержимое рюмки.

Больше вор ничего не помнил и не чувствовал. Одна сплошная, непереносимая боль. А ангел смерти только поморщился, слушая дикие утробные вопли.

– И умереть-то не умеешь как следует. Ну, водка. Ну, царская. Смесь азотной и соляной кислоты... Делов-то!

СОШЕСТВИЕ ВО АД

(ВТОРАЯ ЖИЗНЬ)

Ин начальник, во ино время, на меня рассвирепел; прибежал ко мне в дом, бил меня и персты руки огрыз, яко пёс, зубами.

И когда наполнилась гортань его крови, тогда руку мою испустил из зубов своих, и, покинув меня, пошёл в дом свой. «Житие протопопа Аввакума, им самим написанное»

1

– Марк Францевич?

Председатель колхоза «Новый путь» вздрогнул и обернулся. Человек, который его искал, был у него за спиной. Мужчина средних лет, среднего роста, средней внешности, в сером костюме.

– Присаживайтесь!

В этом месте Марк раньше никогда не был. Малюсенький, густо заросший зеленью скверик на окраине городишки Заозёрска.

Странный телефонный звонок прямо в правление колхоза. Властный голос, не терпящий возражений (сын члена ЦК прекрасно знал, кто говорит в такой манере) предложил встретиться в Заозёрске; «это в ваших же интересах». Пришлось брать колхозную машину и ехать в городок в паре десятков километров от посёлка Мышино. Какое-то мрачное, незнакомое место... Какой-то незнакомый, но неприятный тип.

– Давайте познакомимся, Марк Францевич! – незнакомец вынул из внутреннего кармана пиджака и раскрыл перед носом председателя Те Самые Корочки. Сомнений не было – КГБ СССР.

Майор Брахт, Джудер Михелевич.

– Чем обязан? – поёжился Марк.

– Исключительно слабоумием вашего покойного папаши! – криво ухмыльнулся майор. – У него не хватало памяти держать всё в голове. Поэтому он вёл записи. Шифрованные, конечно. И хорошо шифрованные. У меня ушло полтора года на полную дешифровку. Зато когда я закончил... Почитайте, для начала, вот это.

Он протянул Марку один листок. Марк пробежал глазами.

Побледнел.

– Откуда у вас это?

– Когда скоропостижно скончался член ЦК КПСС Франц Михелевич Лиандер, именно меня отправили описывать и опечатывать его бумаги. Я описал