Проснулась с похмельем и в липком холодном поту. В висках так бомбило, что приходилось придерживать голову руками, пока нашла обезболивающее и доползла до контрастного душа.

— Танюш, ты звонила, — голосом заядлого курильщика пробухтела в трубку, когда увидела пять пропущенных от тётки.

— Да. Волновалась. Ты как прислала ночью сообщение, что Юля умерла, и всё. Чем помочь?

В висках ещё периодами веселился дятел, но после лекарства стало намного легче.

— Всё хорошо, тётя. Мне посоветовали похоронного агента, он со всем разберётся. Прошу только забери Эву из садика. Я могу не успеть. У меня встреча в пять.

— Да, конечно. Может быть, пусть она пока у меня поживёт?

— Не сегодня. Мне надо ей всё рассказать и объяснить, что бабушки … не стало.

Тётя заплакала и отключилась. У меня же невыносимо жгло глаза от невыплаканного горя, но слёзы отказывались облегчать мне жизнь.

А жизнь-то шла.

И похороны прошли, которые казались мне чем-то нереальным. Присутствующих было немного — тётя с Эвой, что стояли в отдалении от могилы, несколько подруг мамы и Кирилл с Алёной.

— Ева, давай я поеду с тобой или поехали ко мне. Незачем оставаться сегодня одной, — уже по окончании поминок в небольшом кафе, пока я ждала своё такси, начал переживать Сабуров. — Завтра понедельник, вместе поедем на работу, если ты так хочешь уже выйти. Дан разрешил тебе не появляться до вторника.

Я знаю. Босс прислал ещё в пятницу вечером письмо с официальными соболезнованиями и отпуском до вторника.

Но я хотела на работу. Туда, где ничего не напоминает об моей утрате, где можно хоть чем-то занять мозги. Я и сейчас не собиралась домой, но Киру об этом сообщать не собиралась. Мне хотелось побыть одной… или нет.

— Кирилл, спасибо тебе огромное за помощь и поддержку, но нет. Я специально отправила Эвелину к тёте, чтобы побыть одной и поспать.

— Понимаю. Ты эти дни практически не отдыхала, — сочувственно поддержал меня зам.

Я отдыхала, но сны были тяжёлые и рваные, что в итоге я вообще боялась ложиться спать. От снотворных становилось только хуже, так что решила, что надо просто это пережить. Перетерпеть.

Слава богу, такси приехало, Кир меня отпустил, нежно целуя мои щеки и губы. Получив наказ звонить ему в любое время суток, села в машину и отправилась напрямую в офис.

Воскресенье, значит, из работающего персонала только охранник Виктор, который любезно меня впустил.

— Вы только руководству не докладывайте, что я здесь. Я поработаю пару тройку часов и уеду.

— Хорошо, Ева Леонидовна. И примите мои соболезнования, — чистосердечно добавил мужчина, пожимая мои пальцы в знак сочувствия.

— Спасибо.

В кабинете шефа было холодно и сыро. Окно, за которым, как назло, второй день моросил дождь, никто не прикрыл. Поскорее запахнула створку и замоталась в широкий и длинный шарф, что лежал у меня на всякий случай, вместе с холодным носом.

На моём столе ничего не трогали, так что решила закончить сортировку архива. Завтра все будут выражать свои соболезнования, и это меня в конец раздергает, что вряд ли я смогу сделать хоть что-то путное.

Через час я поняла, что ничего не вижу. Всё расплывается перед глазами от слёз. Моя попытка уйти в работу с головой оправдалась на первые минут двадцать, а потом нагрянули воспоминания, которыми меня снесло.

Слёзы, которые, кажется, решили вылиться все одномоментно, грозили меня затопить. Но вместе с ними приходило опустошение и боль понимания действительности.

Теперь я действительно одна с Кнопкой против всего мира.

Когда входная дверь открылась, я, оглушенная рёвом и болью, этого не заметила и поняла, что в кабинете уже не одна только спустя пару несколько мгновений, когда необычный посетитель стоял возле моего стола.

Богдан

Роксана вместе со своим папой как с цепи сорвались, когда оба встали в позу по переносу дня свадьбы на ближайшее время.

Да мне-то хоть завтра, но из собственной вредности я не уступал.

Ночной звонок моей помощницы стал им в помощь. Я хотел поскорее вернуться, пока мадам шарфик от отчаянья не натворила дел, тем более что до меня дошла малоприятная информация касательно её персоны.

Да только жизнь распорядилась иначе. В пятницу я всё равно не смог вылететь, как и в субботу.

— Я вам нахрен плачу такие деньги-то?! А, Алексей Петрович?! Нахрена?! Если вы умудряетесь запороть целую партию товара, не знаете, как исправить это дерьмо, так ещё и чистеньким теперь хотите из этой задницы выйти.

Директор столичного филиала моей компании нервно дёргал ногой и изучал в последние десять минут нашего разговора шнурки собственных туфлей.

Что у людей за манера во время разговора в глаза мне не смотреть?! Вот и Ева, мать её …

В левой половине тела привычно прошёл спазм боли. Это от нервов, а ещё от собственного бессилия. Неожиданное понимание острой необходимости вернуться туда терзало меня всё утро воскресенья.

— Я сейчас улетаю. Вернусь через неделю. И не дай бог вам, Алексей Петрович, не исправить ваш косяк. Смерть с её косой вам покажется детским аттракционом.

Директор подскочил с кресла для посетителей и с большими от удивления глазами подлетел к столу.

— Но, Богдан Анатольевич, как же так?! Клиенты требуют только вас. Что я-то могу сделать?

Да, расслабил я всех. Обычно проблемы крупного масштаба всегда улаживаю сам, чтобы потом не переживать о качестве итога.

— Да срать я хотел, что вы с ними будете делать. Хоть себя в рабство продавайте, но мою компанию отбелить и вернуть половину себестоимости.

Мужик открыл рот в ещё большем шоке.

— И да, мне тоже всё равно как. Можно из ваших личных средств, а можно подключить мозги и поработать, за что собственно я вам и плачу.

Алексей подорвался следовать за мной, когда я, подхватив кейс с документами, пошёл на выход.

— Разговор окончен и обжалованию не подлежит, — прорычал я своему непонятливому директору.

Связался с пилотом моего самолёта уже из машины, договариваясь о скором вылете.

Осталось успокоить семейство Тихомировых и можно спокойно возвращаться. У нас был запланирован обед, но думаю, поздний завтрак их тоже устроит.

— Павел Валерьевич, доброе утро. У меня возникли неотложные дела, так что придётся перенести нашу встречу на сейчас. Я еду в ваш любимый ресторан, жду вас с Рокси минут через тридцать.

— Доброе, Богдан, но давай тогда вечером встретимся.

— Не получится. Я улетаю в ближайшее время, как получится организовать вылет.