потому, что подарил свое сердце стерве, которая использовала меня, а потом выбросила, словно мусор, после того, как получила то, что хотела. – Уткнувшись головой мне в шею, он прохрипел: – Но я все еще люблю ее. Почему, черт возьми, я все еще люблю ее?

Я сказала ему правду.

– Потому что она манипулировала тобой, а иногда дерьмовые люди делают это так хорошо, что тебе кажется, будто все происходит на самом деле. – Положив обе руки ему на щеки, я заставила его посмотреть на меня. – Ты совершил импульсивную ошибку – мы все их совершаем – но ты не заслужил того, что сделала Кристалл. И ты определенно не заслужил потерять этого ребенка. Однако ты не можешь позволить тому, что случилось, разрушить всю твою оставшуюся жизнь. Твой отец любит тебя, и если ты скажешь…

– Нет. – Оук вытер лицо своей рубашкой. – Я не могу. Если я скажу ему правду, это только сильнее испоганит все для него и для ребенка. – Он взглянул на меня. – Я знаю, ты не согласишься, но я бы предпочел жить на улице, чем с ней в одном доме, пока она беременна его ребенком. – Оукли бросил окурок на землю. – Я не хочу работать на Локи, но мне нужны деньги, чтобы прокормить себя. У меня уже накоплено две тысячи… – он зло посмотрел на меня, – вернее, было накоплено две тысячи на машину, но теперь, благодаря тебе, я должен отдать их Локи и придумать, как найти еще две за товар, который ты выкинула.

Как бы мне ни было неприятно это признавать, но сейчас я чувствовала себя немного виноватой за то, что сделала. Я собиралась извиниться, но потом до меня дошло.

– Почему бы тебе не попросить денег у Джейса и в принципе не прекратить работать на Локи? – Он уже начал отказываться, но я подняла палец, призывая его заткнуться. – Джейс – твой лучший друг. Мы оба знаем, что он с радостью одолжил бы тебе столько, сколько нужно, если бы это означало, что ты прекратишь продавать наркотики. Кроме того, у Ковингтонов куча денег, так что у него точно ес…

– У Ковингтонов – да, но не у Джейса. Чувак не взял ни цента у своего папаши с тех пор, как ему исполнилось семнадцать. Он надрывает свою задницу, зарабатывая на жизнь. Ни за что, черт возьми, я не буду просить у него денег, чтобы исправить свой косяк, когда они с Дилан играют в семью и у них есть свои счета, которые нужно оплачивать.

– А как насчет второго?

Тупого брата Ковингтона, которого нельзя называть.

– Коул? – Оукли состроил гримасу. – Мало того, что он захочет знать, зачем мне нужны деньги, у чувака проценты больше, чем на кредитной карте и в банке вместе взятых. Я все еще выплачиваю ему сто баксов, которые он одолжил мне на травку в одиннадцатом классе. Кроме того, он уже оказал мне большую услугу, когда уговорил своего отца позволить мне жить в их гостевом доме по дешевке. Я не из тех придурков, которые пользуются своими друзьями, понимаешь?

– Да, понимаю. – Видит Бог, я ни у кого не прошу денег, даже когда все настолько плохо, что я готова рыться в поисках мелочи под диванными подушками, лишь бы заправиться. – Но я все еще думаю, ты должен сказать Дилан и Джейсу, что работаешь на Локи, чтобы они не…

Он энергично замотал головой.

– Нет, я не могу.

Достучаться до него – все равно что пытаться пойти на компромисс с ребенком.

– Почему? Они, черт возьми, думают, что ты принимаешь наркотики. Джейс готов навсегда закончить вашу дружбу, а Дилан, – я поставила свой большой и указательный пальцы на расстоянии полдюйма друг от друга, – настолько близка к нервному срыву, из-за того, что волнуется за тебя.

– Мне так жаль, что я причиняю им боль, но пусть уж лучше они думают, что я переживаю не лучшие времена, чем узнают правду и предложат мне деньги.

Я едва могла держать себя в руках.

– Это бред какой-то.

Оукли хлопнул в ладоши перед моим лицом.

– Подумай. Если я скажу им, что работаю на Локи, они чуть ли не силой засунут деньги мне в глотку. Но я не возьму их, ведь это не проблемы моих друзей… а мои. Настоящий мужчина понимает, как вести дела, не вовлекая в них людей, которые ему небезразличны.

Отчаянные времена требовали отчаянных мер.

– Отлично. Тебе не обязательно говорить им. – Я нажала кнопку разблокировки дверей на своих ключах. – Я скажу.

Я уже собиралась открыть дверь машины, когда он схватил меня за запястье и потянул на себя.

– Ты обещала.

– Я обещала никому не рассказывать, что на самом деле произошло между тобой и Кристалл. Касаемо Локи я ничего не обещала.

– Боже, Сойер. Не заставляй меня умолять. – Боль в его глазах была просто невыносимой. – Я же уже сказал, Локи – это временно.

– Насколько временно?

– Я не знаю. Плюс минус несколько лет.

– Лет? – воскликнула я. – Ты с ума сошел?

– Слушай, ты бы видела сейчас свое лицо. – Губы парня дернулись. – Я пошутил, Коротышка. Максимум пара месяцев.

– Сколько?

Клянусь, если он скажет двенадцать, я дам ему по яйцам.

– Не знаю. До тех пор, пока я не смогу купить новую машину и накопить несколько тысяч, чтобы разобраться со своим дерьмом.

Мне жутко не нравилась эта идея, но я отступила.

– Максимум три месяца, паршивец. – Я ткнула пальцем ему в грудь. – Не больше.

Оукли вздохнул с облегчением.

– Договорились.

Мне пришла в голову еще одна мысль.

– Не так быстро. Есть еще кое-что, чего я хочу.

Нечто, что придало бы всему этому хоть какой-то смысл, если он согласится. Не говоря уже о том, чтобы немного успокоить Дилан и помочь ему закончить школу на этот раз.

– Что?

– Репетиторство. Два раза в неделю. Занятия по три часа.

Это означало, что я, скорее всего, лишусь того небольшого количества сна, которое у меня было сейчас, но оно того