И вот теперь спросите такого несуразного человека: готов ли ты отдать жизнь за Арафу?

– Шутите? – сказал Монтейн, скупо усмехнувшись. – Конечно, не откажусь.

Арлан вздохнул:

– Конечно… – Он глянул в сторону и предложил: – Давайте-ка пойдем позавтракаем. Внизу накрыли для нас стол, так чего ж здесь стоять? Я, если честно, устал и голоден. Вчера поужинать не удалось, а потом арафский комендант весточку прислал, что, мол, возможно, десятый игрок нашелся. Так я уже и не стал ждать колокола, а сразу сюда сорвался – посмотреть, что тут за молодец объявился. – Говоря это, он вел Монтейна по узкой винтовой лестнице вниз.

Монтейн послушно шел за ним, привыкая к мысли, что для него стать Хозяином Арафы маловероятно, но возможно.

– Я, знаете ли, в карете ни спать, ни есть толком не могу, – продолжал Арлан, – и, конечно, всю дорогу свои нервы проклинал: приеду, а вызов ложный, это просто досужий прохожий забрел поглазеть. Приехал, смотрю – вроде не досужий. Досужий не стал бы всю ночь на башне сидеть. Там ведь ветер, а ночи уже студеные, осенние – что там нормальному человеку на обзорной башне торчать, когда все равно в этой темени ничего не видно? Вы не замерзли ведь там?

– Не замерз, – выдавил из себя Монтейн, припоминая, как он провел ночь. Кажется, и песни какие-то горланил с высоты в опьянении Арафой. Ой, стыдобища… Был бы еще голос приятный, а то ведь какое-то петушье кукареканье.

В светлой комнате внизу для них двоих был накрыт большой стол, стулья около которого стояли так, как будто люди только что встали из-за стола и ушли. Правда, на самом столе все было расставлено в безукоризненном порядке. Арлан сел с одной стороны, Монтейн занял место напротив него, положив палаш в ножнах на соседний стул, и, по примеру старшего, без особых церемоний занялся наполнением своей тарелки. Арлан, похоже, был привередой в еде, а Монтейну пришлось по вкусу все, что здесь подавали, так что он не стал стесняться своего аппетита.

Пришла призрачная девочка, на вид лет двенадцати, села рядом с Монтейном за стол, положила на скатерть раскрытую книгу и начала увлеченно читать, рассеянно таская из вазочки печенье. Монтейн покосился на Арлана. Тот девчушку будто не заметил и даже руку за печеньем протянул именно тогда, когда и ее рука была над вазочкой. Руки встретились, прошли одна сквозь другую; девочка отдернула руку и сердито посмотрела на Арлана.

– Извини, – пробормотал Монтейн, глядя себе в тарелку.

– Что? – не расслышал Арлан.

– Нет, ничего, – поспешно ответил Монтейн, искоса поглядывая на девочку. – Может быть, вы все-таки расскажете мне поподробнее, во что я вляпался?

– Ты, вероятно, слышал, что Арафа – чуть ли не самое главное в Империи средоточие магии? На самом деле это не так, однако магический фон в Арафе весьма велик. Ликвидировать Арафскую магическую аномалию нам не под силу; к тому же, честно говоря, еще неизвестно, насколько безопасной для Империи и планеты в целом будет эта ликвидация. Однако между Империей и Арафой существует что-то вроде соглашения…

– У Арафы есть представители?

– Аномалия Арафа очень часто ведет себя как разумное существо. Наши ученые, правда, в этом сильно сомневаются… но это уже вопрос скорее философский. В случае необходимости Арафа может использовать сны и галлюцинации для внушения определенных мыслей некоторым людям, особо легко поддающимся ее влиянию. Таких людей очень мало, как уже давно установлено.

– Я к ним отношусь?

– Безусловно, иначе вы бы не оказались в Команде Арафы. Так вот, о негласном договоре. Арафа готова сотрудничать с Империей. Все, что она просит взамен, – немного крови. Или много крови. Как получится.

– И кто решает, как получится?

Арлан пожал плечами:

– Не знаю кто. Не знаю что. Личные качества бойцов, вероятно.

– И что случится, если дуэли не будет? Мир рухнет?

– Не рухнет. Но жить в нем станет очень неуютно, поверьте. Все эти чудеса и всякого рода магическая деятельность – они ведь на пользу человеку не идут. Мы же в ОТК от магии не столько Империю охраняем, сколько человечество. В мире сейчас слишком много народу, чтобы позволять каждому колдовать так, как ему вздумается.

Монтейн подождал, не скажет ли Арлан что-нибудь еще. Не сказал. Тогда Монтейн спросил:

– И когда это случится?

– Если последний из участников прибудет в Арафу до полуночи, – сказал Арлан, – то дуэль состоится завтра в полдень. Если не успеет до полуночи – дуэль будет перенесена еще на сутки. Вроде бы все должны прибыть сегодня, – добавил он, похоже, прикидывая в уме, кто где сейчас находится.

– А если кто-то откажется – то его, как этого вашего Тахрайля?..

– Да, – подтвердил Арлан.

– И снова отложат дуэль? Чтобы найти замену?

– Нет. Придется драться как есть, потому что Арафский колокол уже прозвучал.

– И где мне все это время полагается находиться? – спросил Монтейн.

– Да где хотите. Можете гулять по замку, можете спать лечь. Кстати сказать, формально территорией замка считается не только место, огороженное стенами, но и луга вокруг, и городок, и солидный кусок леса. Вы из Команды Арафы, вы наверняка почувствуете, где заканчивается граница владений. Арафа подскажет. Так что можете гулять без опаски, что покинете замок. А еще в Арафе прекрасная конюшня. Не знаю только зачем.

Монтейн подумал о верховой прогулке без особого вдохновения. Хорошо бы, конечно, с ветерком проехаться по лугам на коне, достойном принца… или хотя бы Кали. Только вот не сейчас.

– Я бы хотел поспать, если честно, – признался он.

Арлан понимающе кивнул.

– Вот выйдете сейчас в эти двери, – он показал на стеклянную стену, отделяющую столовую от веранды, – и направо будет флигель для Команды Арафы. Налево – для Команды Империи. Да вы сами увидите. Можете занимать любую комнату, которая вам понравится.

– Тогда я пойду, если вы позволите. – Монтейн неловко поднялся из-за стола, забрав с соседнего стула свой палаш.

– Да-да, конечно.

Арлан явно не видел, что призрачная девочка насыпает ему в чашку горсть соли.

– Чашку только другую возьмите, – посоветовал Монтейн, выходя на веранду. Правда, он не был уверен, что это очень поможет Арлану, оставшемуся наедине с призраком.

В Арафу Монтейн возвращался в сумерках. Конюшни в замке и впрямь оказались княжеские, и коня он себе выбрал сказочно красивого: темноигреневого махрийца с длинными волнистыми гривой и хвостом – волосы наверняка заплетали в косы. Монтейн немного погонял его рысью и галопом по лугам на холме, вспоминая деревенское детство, а затем, поостыв, спешился и отпустил коня самому выбирать себе занятие по душе. Почему-то он был уверен, что игреневый красавец не бросит его среди чистого поля, а будет мирно пастись неподалеку от Монтейна, куда бы тот ни пошел. Так и случилось, поэтому Монтейн смог наконец проверить, как ведет себя палаш: сначала по-мальчишески, с азартом повоевал с чертополохом на опушке буковой рощи, а потом начал припоминать упражнения Лейме, с каждой минутой все больше убеждаясь, что палаш создан именно для него.