– Мы его видели, господин! – попеременно кричали слуги. – Он и правда существует!

– Твою мать, что ты несешь?! – Дэним к тому моменту уже явно потерял самообладание. – Какой такой бог? Вы что, пьяные на работу пришли?

– Нет, сударь, мы правда его видели! Его – нового бога! – настаивали на своем крестьяне.

– Да?! И где же? И как он выглядит? – раздраженно поинтересовался приемный княжич.

– В восточном лесу, за рекой, мы пошли нарубить дров. Тока выходим на опушку, а там он – весь белый и светлый такой, ростом, как трое вас. Ну, мы поначалу чуть в штаны не наложили, а затем, значится, он нам сказал идти помогать остальным строить его кухни, – с видом добродушного идиота объяснял один из лесорубов.

Рыцари увлеченно смотрели за всем происходящим. Кто-то был серьезен, а кто-то тихонько сдерживал смех, чтобы не прервать такое-то зрелище.

– Не понял! – в конец обалдел Дэним. – И вы уходите?!

– Э-э, нет… то есть это… да! – с максимально серьезным и решительным видом кивнул крестьянин.

– Ну, нет, братцы, так не пойдет! – усмехнулся Дэним. – Вы останетесь! По крайней мере, до того, пока не отработаете до конца сезонные повинности.

– Нет уж, барин! – оскорбились дровосеки. – Вы нашему богу не хозяин. Он сказал идти строить, вот мы и пойдем строить. А вы нам больше не указ, и ничего мы вам больше не должны! – И с этими словами тройка крестьян решила удалиться.

– Да как вы смеете?! – ошалел от такого наглого к себе обращения Дэним. – Воины, схватите их!

– Пусть идут! – остановил рыцарей Кэнтон.

– Что?! – удивился Дэним. Он, как и все остальные, заметил принца только сейчас, так как княжич не стал толкаться и пробиваться к центру, а предпочел понаблюдать за происходящим из-за спин воинов. Рыцари, уже было собравшиеся вязать по рукам и ногам заносчивых дровосеков, повиновались приказу, а крестьяне с непомерно горделивым видом проследовали мимо воинов и ушли со двора.

– Кэнтон, ты что делаешь?! – спросил Дэним, еле сдерживаясь от всплеска злости и ярости, переполнявших его. – Ты понимаешь, что эта история с новым богом с каждым днем приносит нам все больше и больше проблем? Если раньше из княжества уходили нищие и бедняки, от которых толку не особо много было, то теперь нас стали покидать крестьяне и слуги, у которых есть неплохое хозяйство, работа, дом. Мы оброков все меньше и меньше получаем, а барщину выполнять становится некому. А ты позволяешь при этом трем здоровенным рабочим просто так уйти?!

– Успокойся, брат, я понимаю, что это очень важный вопрос, но, если мы будем каждого, кто хочет уйти в паломничество, бросать в темницу, мы только настроим людей против себя. Тогда от нас побегут даже те, кому плевать на нового бога, – попытался успокоить своего названого брата Кэнтон. И, да, он впервые назвал его братом. Ему этого не хотелось, но после того, что рассказал отец, Кэнтон решил, что нужно хоть как-то начинать налаживать дружеские отношения, а там, глядишь, и антипатия пройдет.

– И что ты предлагаешь? Просто сидеть сложа руки и смотреть, пока вся крепость не опустеет?! – не унимался Дэним. Он не был рыцарем, так как не являлся родным сыном лорда, а потому он не выполнял никаких поручений, связанных с военной сферой, а в основном занимался управлением замковым хозяйством, иногда подключаясь к политическим и дипломатическим делам Балдуина. Поэтому неудивительно, что управляющий всем хозяйством Сан-Тайра так бесился от очередной потери работников и налогоплательщиков, ведь выполнять свои обязанности в таких условиях ему точно становится все сложнее и сложнее.

Впрочем, Кэнтон как человек не глупый понял весь масштаб бедствия с бегством крестьян сразу же, когда уловил, в чем суть спора Дэнима с дровосеками. Поэтому принц не врал, уверяя своего названого брата в том, что он понимает, в чем проблема. Вообще, нужно было быть полным придурком, чтобы не понять, что дело дрянь, раз уходить начали работающие в господском замке люди, которые по сравнению со многими другими простолюдинами живут просто припеваючи.

– Нет, но я предлагаю нам с тобой вдвоем подумать на эту тему более тщательно и в более подходящей обстановке. Вместе мы наверняка придумаем достойное решение этой проблемы, – предпринял очередную попытку охладить пыл Дэнима Кэнтон. Ему не очень-то хотелось ссориться и решать такие вопросы на виду у целой толпы людей. Но, если придется, Кэнтон успокоит братца более эффективно, чтобы все знали, кто здесь родной сын князя, а кто приемный, и кто над кем стоит на самом деле.

Дэним отвернулся, обхватив рукой подбородок, и уставился на стены замка. Кэнтон отлично видел, что названый брат изо всех сил старается сдержать все те эмоции, которые на него нахлынули.

– Ладно, давай потом обсудим этот вопрос, – слегка поостыв, согласился Дэним, вновь обернувшись к своему брату. – А пока я как раз хотел предложить тебе съездить поохотиться.

– Заманчивое предложение, идет! – кивнул Кэнтон. Он, конечно, планировал заняться совсем другими, более важными делами, но от такого было сложно отказаться. Эх, видимо, принцу просто не судьба сегодня поговорить со своими рыцарями об их организации и подготовке!

* * *

У солнцепоклонников был целый культ охоты, к которому Кэнтон очень быстро пристрастился. Считалось, что рыцари как благородные воины и защитники благодаря охоте постоянно ощущают дух битвы.

На охоту отправились группой из четырнадцати человек. Помимо Кэнтона и Дэнима были еще двое рыцарей: Витар и Хлодвик. Они были рыцарями из личной дружины Кэнтона, и с ними принц за недолгое время пребывания в замке сдружился больше всех. Было еще пятеро охотников, которые добывали дичь для княжеского стола тогда, когда благородные господа не утруждали себя охотой. Четверо господ и охотники ехали верхом, а за ними следом шли пешком пятеро псарей.

Рыцарская охота всегда отличалась от охоты других людей. Считалось, что рыцарь должен поражать зверя копьем, вступая с ним в схватку, в то время как крестьяне и другие охотники пользовались луками и капканами. На господскую охоту брали профессиональных охотников с луками для того, чтобы они могли найти следы зверя, которого потом выследят собаки, и чтобы в случае угрозы жизни господина они могли пристрелить животное.

Псари вели два вида собак: гончих и боевых. Гончие использовались для того, чтобы загнать зверя и не дать ему сбежать, а также при охоте на оленя и лося. А боевые псы использовались уже собственно для того, чтобы сражаться с загнанным животным. Рыцарям лишь оставалось подъехать и добить раненого зверя. На медведя или вепря вообще без боевых псов не ходили. Более того, даже всецело поглощенный схваткой с псами медведь или кабан, особенно самец, оставался крайне опасным для человека.

На боевых псов, какое-то количество которых непременно погибало в процессе охоты, были надеты кольчуги и металлические щитки с шипами, чтобы по возможности защитить их от когтей, зубов и клыков диких зверей.

Процессия выехала из Сан-Тайра и, переправившись через неглубокий брод, направилась в лес, на восток.