– Ничего подобного, – покачала головой Элиза. – Вы ведь еще не знаете, какой именно красный я вам предлагаю.

Она подошла к столу, на котором были аккуратно разложены образцы, и выудила кусок атласа насыщенного винного цвета. Эту партию недавно доставили из Италии. Ткань стоила бешеных денег, и… она их стоила. Элиза поднесла ее поближе к миссис Резерфорд, чтобы та оценила переливы цвета; от атласа словно исходило мерцание.

– Возьмите.

Пока клиентка рассматривала ткань, Элиза быстро набросала эскиз.

– Мы сошьем вам вот такое платье. С небольшим турнюром, отделка здесь и здесь. Подберем аксессуары. Если у вас нет подходящего рубинового комплекта, мы с удовольствием порекомендуем вам отличного ювелира, который может сделать его на заказ, дать в аренду или продать что-либо из уже имеющихся у него драгоценностей.

Миссис Резерфорд все еще держала ткань в руках. Элиза знала, что сейчас клиентка представляет, как будет выглядеть в таком платье, – и знала, что ей это нравится.

– Вы дерзкая девчонка, – наконец сказала миссис Резерфорд. – Вы уверены, что меня не засмеют?

– Конечно, уверена. Вами будут восхищаться. – Элиза представила себе этот прием, нарядных гостей, веселую именинницу… Свой прошедший день рождения Элиза провела в отделе готового платья, раскладывая по местам манто и плащи.

– Объясните же, почему вы решили, что нужен непременно красный?

– Все очень просто, – серьезно сказала Элиза. – Когда вы рассказывали о дне рождения племянницы, я увидела, что ваше настроение будет красного цвета. Что же другое вы можете надеть? Это совершенно невозможно.

История про «настроение красного цвета» мгновенно облетела ателье, и Элизу наконец начали замечать сослуживцы. Теперь после работы она вместе с другими помощницами модельеров часто отправлялась выпить чашку чаю в ближайшее кафе. А миссис Резерфорд стала одной из ее постоянных клиенток, требуя только Элизу.

Лето набирало силу. Дожди последних вечеров весны ушли, уступив место большим солнечным дням. Бостон ожил; Элизе думалось, что даже люди на улицах смотрят приветливее, чаще улыбаются. Наверное, это происходило потому, что у нее самой в жизни все было хорошо, только девушка все равно думала, что причиной тому – лето.

Едва нищета отступила, Элиза почувствовала себя гораздо увереннее. Собственное жилье и независимость дают восхитительное ощущение свободы – и Элиза наслаждалась им в полной мере, словно отыгрываясь за не слишком удачное начало жизни в Бостоне. Сестры были счастливы, девушка проводила с ними все выходные, и на новом месте работы все складывалось хорошо. Элиза могла бы сказать, что счастлива, если бы не Пол Спенсер.

Он снился ей. Снились те дни, когда они оба были детьми, но эти воспоминания постепенно опускались на глубину, уступая место тем, что Элиза успела скопить в Бостоне. Просыпаясь и слушая глухую ночную тишину за окнами, она перебирала эти воспоминания, уже не зная, где сон, а где явь. И где ее мечты, а где то, что было на самом деле.

Душевному спокойствию Элизы вовсе не помогало то, что о Спенсере в последнее время много говорили и писали в газетах. Впервые Элиза узнала об этом от миссис Кимберли, которая привыкла каждый день начинать с чтения свежей прессы и потому была в курсе городских новостей. Сама Элиза была далеко не столь дисциплинированна.

– Подумать только! – одним июньским утром воскликнула миссис Рейчел, просматривая «Бостон Трибьюн». – Пол Спенсер заканчивает пристройку нового крыла! И к ярмарке он его откроет. Ведь он же только начал строительство!

Элиза невольно уронила катушку ниток, которую держала в руках. Наклонилась за ней, подняла и неторопливо спросила:

– Вот как?

– Да. – Миссис Кимберли вчитывалась в заметку. – Гастон Шиммер выдал Спенсеру кредит на расширение магазина. Потом говорили, что у Спенсера не хватило денег его закончить, но он как-то вывернулся. И теперь его магазин станет еще больше. Господи боже! Куда уж больше! Спенсер сильно рискует!

– Почему?

Миссис Кимберли подняла взгляд от газеты.

– Потому что это огромные вложения, моя девочка! Которые могут себя не оправдать. – Рейчел была замужем за владельцем лавки скобяных товаров и кое-что понимала в торговле. – Здесь пишут, что Пол Спенсер хочет сделать во «Все для леди» несколько новых отделов и расширить прежние. Но будут ли покупать то, что он станет там продавать? Если продажа пойдет плохо, Спенсер не окупит затраты на строительство и запросто может прогореть.

– Мистер Спенсер – богатый человек, – возразила Элиза. – Вряд ли он останется на улице.

– О, разумеется, нет. Но есть определенная разница – жить в собственном доме, занимать видное положение в обществе, владеть большим магазином… или же остаться не при деньгах и начать считать расходы. Для человека вроде Пола Спенсера это совершенно неприемлемо. Общество не любит банкротов. Он не сможет порхать по приемам, для него закроется путь во многие дома… Он рискует не только деньгами, но и репутацией, и своим уровнем жизни! Не знаю, в курсе ли вы, но Спенсер сам сколотил состояние и пробился наверх. Таким завидуют. И с радостью понаблюдают, как он утонет. Стоит Спенсеру в одни прекрасный, если так можно сказать, день стать не таким богатым и блистательным – и все! Бостон от него отвернется.

Элиза никогда не думала об этом с такой точки зрения. Позже, оставшись одна, она внимательно перечитала статью в газете. Умелый художник даже набросал портрет Пола, и Элиза, стесняясь себя, забрала газету, чтобы позже вырезать этот портрет. Она положила его под подушку, потом устыдилась и спрятала в одной из книг. Но часто открывала ее и смотрела на лицо Пола. От этого, казалось, тоска по нему немного отступает… Иногда Элиза уже в который раз поражалась тому, как переменчива жизнь. Когда она работала во «Все для леди», была, можно сказать, рядом с Полом, она гораздо меньше думала и мечтала о нем, чем сейчас, вдали от него. Наверное, это оттого, что в «Элегантности» она гораздо меньше устает.

Пол Спенсер тоской не маялся. Он был занят.

Строительство нового крыла почти закончилось, оставалось лишь завершить внутреннюю отделку, но тут случилось то, чего он боялся, но мысль о чем гнал прочь: у него кончились деньги. Обратиться еще раз к Шиммеру он не мог. Банкир совершенно ясно дал понять, что сумма, которую он готов вложить в магазин, увеличена не будет. Впрочем, Спенсер не был бы Спенсером, если бы не нашел выход. Конечно, вариант так себе, но что уж поделаешь.

Пол взял деньги у Будена. Стенли и раньше жаждал стать пайщиком «Все для леди», но Спенсер не позволял, зная, что Буден из тех, кто способен откусить руку, если ему хоть палец в рот положишь.

Теперь Стенли порхал по магазину, радостный, как мотылек. Пол же, занятый днем строительством и магазином, ночи проводил в буйных загулах. Сюзан окончательно ему наскучила, а по ночам его мучила бессонница. С тех самых пор, как он обнаружил, что Элиза исчезла из магазина.