Женщина! С прямой осанкой, но видно, что в годах. Чёрные, слегка седые, забранные заколкой сзади волосы, крепкий плотный стан, чуть зауженный корсетом. И тёмно-серое вдовье платье.

Мама Эдриана.

Сходство в глаза не бросалось. Лишь цвет волос да нос с небольшой горбинкой.

Женщина писала письмо.

И я бы понаблюдала за ней и вчиталась в строки, но, увы, десять минут не резиновые. Поэтому надо быстренько заглянуть в шкафы и спальню моего суженого, а затем лететь быстрее ветра к нему в кабинет.

Содержимое полок было донельзя скучным: оружие, бельё, писчие принадлежности, кухонная утварь и в отдельной коробочке розовая, в цветочек, чашечка из тонкого фарфора с блюдцем и ложечкой — новая, ещё не распакованная — видимо, для особой гостьи.

Кровать — обычная полуторка, как у меня.

Что сказать? Скромно. Аскетически.

Весь нехитрый уют создан мамиными руками, вряд ли с участием хозяина апартаментов.

Вот только как-то странно, почему маман нашего всея академии приспичило писать письмо в комнате сына? Неужели нет своих чернил и бумаги?

* * *

Своего мужчину я нашла в кабинете задумчиво сидящим над раскрытой папкой с документами.

«Пашет, трудяга», — мысленно пожалела его.

Выглядел он, хоть и уставшим, но чертовски соблазнительным. Строгая чёрная рубашка туго обтянула бугрящиеся мускулы его спины и плеч. В тусклом свете настольной лампы рельеф был особенно заметен.

«Как же к тебе подобраться, строптивый ты мой?» — вздохнула я.

— Кто же ты такая, девочка? — произнёс он и со стоном вздохнул.

Это он обо мне что ли?

— Так-так-так, что у нас тут? — предвкушающе прошептала я и подлетела к столу, позабыв, что призраки вполне себе умеют создавать звуковые волны.

Ага! Моё учебное дело! Под меня копаем!

— Лия? — ректор подскочил и заозирался по сторонам. — Как вы…

Вдруг взвыла сирена тревоги, и ректор выбежал прочь.

А меня охватило дурное предчувствие. Крайне дурное!

Я примчалась в нашу комнату меньше, чем за минуту, и увидела себя, сломанной куклой лежащую на полу, рыдающую Кэт и выпрыгивающего из портала папу.

Дело дрянь!

— Animae ad locum suum revertuntur. Corpus meum est. Corpus tuum tuum est! — принялась повторять я заклинание отмены, но не действовало. — Проклятье!

— Лия, какого чёрта? — орал папа, не видя, но слыша меня.

— Мы поменялись телами. В моём теле призрак, но я не знаю, что случилось! Кэт, говори!

— Ему стало плохо, и он упал… — с трудом выговорила подруга.

— Он?! — на лице папули отразился ужас ужасный, при этом сам родитель прибыл к нам в одних панталонах, кружевных и явно женских. Видимо, так спешил, что надел первую попавшуюся тряпку.

— Сэр Гамильтон, — призналась я.

— О чём ты думала, Лия?! — папа пребывал в ярости. — Он мужчина, ты женщина! Ваши энергетические потоки текут в разные стороны!

Точно. Блин. Вот я лоханулась…

— Ложись в своё тело! Живо!

— Вот так просто?

— Живо, я сказал!

Я легла, а папа прочёл заклинание исторжения из тела инородной сущности. Наконец, меня всосало (иначе не выразишься) в родное тело, и я ощутила бренность, разбитость и болезненность бытия.

Что я там говорила про боль от несчастной любви? Забудьте! Так плохо мне никогда ещё не было. Будто для меня открыли личный филиал ада на земле. Каждую мою клеточку будто раздавливало прессом, как при отжиме виноградного сока.

— Помо… — беззвучно шевельнула я губами.

Только папа разорвал ворот моей ночнушки, как в дверь с грохотом влетел ректор, и тут, увы, моё сознание поглотила тьма.

* * *

В реальность я вернулась на лазаретской койке. Из тела будто выкачали всю магию, даже рукой пошевелить тяжело. Кошмар.

Кэт, сидящая рядом на хромой табуретке в сорочке а-ля пододеяльник и паучьей шали поверх плеч, встрепенулась и одарила меня видом своих обильных слёз.

— Не рановато? — сипло, шёпотом спросила я.

— Что не рановато?

— Оплакивать меня…

— Это от радости!

— Какой повод? — кажется, меня ещё и головой о дверной косяк приложили, потому что чувствую, что безбожно туплю.

— Ты очнулась!

— То есть я не умираю? — уточнила на всякий случай, а то мало ли недооцениваю трагичность момента.

— Нет, ты что, уже нет! — замахала подруга руками, видимо, отгоняя дух смерти подальше от меня. — Но тут такое было! Такое!

Я попыталась сесть, но получилось лишь неуклюжее ёрзанье.

— Что? — спросила нетерпеливо. — Что было-то?

— Когда твой п… Лиэль порвал на тебе ночнушку, к нам в комнату ворвался ректор и такой: «Отвалил от неё!» — и ударил боевым заклинанием! А у… Лиэля был выставлен щит, поэтому заклинание отскочило к нам в шкаф. В общем, Лия, у нас теперь нет ни шкафа, ни белья…

— Вот козёл! — выругалась я, но потребовала: — А дальше?

— Потом до ректора дошло, что твой…

— Брат, — напомнила ей о нашей легенде.

— …твой брат тебя лечит, и спросил: «Ты кто такой?», а тот: «Лиэль Ферб, брат этой… Как и обозвать её…», и ректор та-а-ак понимающе кивнул! — Кэт словно погрузилась в события ушедшей ночи.

— Спелись, значит?

— Какое там! Ох, Лия… — тяжко вздохнула подруга и выдала: — Ты умирала. Ты реально умирала, даже я это чувствовала! Пока Лиэль спасал тебя, господин Дарс не вмешивался, а когда тебя хотели унести порталом в родовой замок, ректор не позволил! Жёстко так! Пригрозил запретом на перемещения и поставил временный портальный блок! Портальный блок, представляешь?! Да на него невесть сколько силы надо!

— Лиэль сейчас здесь?

— Нет, он отлежался в лазарете и ушёл посреди ночи. Твоя мама закидала его магвестниками.

Бедный папуля…

— Ты провела здесь всю ночь?

— Нет, только половину. После тренировки пришла. Остальное время проплакала в комнате. Меня Розочка успокаивала.

— П… Лиэль её не видел?

Кэт помотала головой, завернувшись в подаренную паучихой шаль. Лишь эта вещица из нашего с Кэт гардероба уцелела.

— Она проявилась после того, как тебя унесли в лазарет, мысленно сказала, что о тебе там позаботятся. Лиэль выложился настолько, что его шатало, пока он нёс тебя.

— Как бы он не выписал билет на отчисление… — задумчиво просипела я.

— Не хочу тебя пугать, но лицо у него было… Бр-р!

— Не ссы, прорвёмся. У меня есть веские аргументы, чтобы остаться здесь.

— Кстати… Ректор с Лиэлем разговаривали. Я услышала что-то про комиссию, паука и снятие артефакта, скрывающего твою ауру.

— Бли-и-ин… — простонала я. — Сегодня ведь пятница?

— Ага.

— Похоже, меня ждут весёлые выходные.

— Лиэль просил передать, что заберёт тебя завтра. А сегодня ты освобождена от занятий.

— Засада… С сэром Гамильтоном что?

— Как только ты вернулась в своё тело, я больше не видела и не слышала