Она вышла из душа и завернулась в пушистое полотенце. Взглянула на себя в зеркало — на губах у нее блуждала странная улыбка. Говорят, надежда никогда не умирает. Вот и проверим. В конечном итоге все это пошло ей на пользу. Довольно ей чахнуть в одиночестве и тосковать по Джону. Она наконец-то почувствовала себя живой. И тогда, когда примеряла то, что выбрал для нее Кевин, и тогда, когда дома вытряхивала из пакетов покупки, и тогда, когда развешивала новые вещи в шкафу. А больше всего — когда прохаживалась, по примерочной перед Кевином, поворачиваясь то так, то эдак и перехватывая его восхищенные взгляды. Она чувствовала себя обновленной, красивой, желанной и знала, что он восхищается ею, и хочет ее.

День пролетел незаметно. Она привычно выполнила все необходимые работы по дому, купила все, что обычно покупала. Мысленно она продумывала, что возьмет с собой в поездку. Нужно заранее все постирать и выгладить, чтобы все лежало наготове. Кэт не любила оставлять сборы на последний день. Интересно, что бы сказала Розмари, если бы узнала, что ее сын вступил в связь со своей подчиненной? Ну, может, она и не обрадуется, решила Кэт, но наверняка подумает, что если выбирать между ней и Тарой, то Кэт все же меньшее зло. Тара ей определенно не нравилась.

Она была в таком же приподнятом настроении, что и утром. И вдруг зазвонил телефон. Было уже семь часов. Кто бы это мог быть? Скорее всего, сестрица с очередной серией советов. Но ей не хотелось никому рассказывать о том, что произошло между нею и Кевином. А Диана такая любопытная, обязательно захочет все выведать. Но ее ждет разочарование! Кэт будет держать рот на замке, ее новые чувства — это, слишком личное, слишком дорогое, слишком хрупкое… Ей хотелось подольше сохранить их в секрете.

А вдруг это мама? Мама всегда отличалась редкостной деликатностью, она не станет лезть ей в душу. Она никогда не приставала с советами, для нее было важно только одно: чтобы дочка чувствовала себя счастливой, а правильно она живет или нет — не ей судить. Что ж, именно сейчас Кэт чувствовала себя счастливой, как никогда. Она решительно подняла трубку.

— Алло! Кэт у телефона.

— Привет! Это Кевин.

Голос чуть приглушенный, и чувствуется, что он ласково улыбается.

— Сюрприз! — счастливо засмеялась Кэт.

— Надеюсь, не очень неприятный? — поддразнил ее Кевин.

Она почувствовала, что губы ее сами собой растягиваются в улыбку.

— Очень, очень приятный, — нежно проговорила она.

Он засмеялся, довольный.

— Я целый день о тебе думаю, — сообщил он. — Никак не мог сосредоточиться.

— Наверное, мне нужно извиниться? — кокетливо проворковала Кэт.

Какое счастье — флиртовать с ним, обмениваться нежными намеками. Она и не подозревала, что умеет это!

— Ни в коем случае, — отозвался Кевин. — Вместо работы я смог сосредоточиться на других вещах, куда более приятных.

Он произнес последние слова с особенной интонацией, волнующим приглушенным голосом. По спине у нее побежали мурашки, его возбуждение передалось ей.

— И знаешь, чего мне больше всего хочется? — спросил Кевин. — Сесть на мотоцикл и мчаться к тебе. Но если я не посплю хотя бы несколько часов, завтра я не смогу работать.

— У тебя завтра, очень напряженный график, — поспешно сообщила она тоном вышколенного секретаря.

Как же приятно — знать, что он стремится к ней, что деловые встречи для него теперь — помеха! Что он готов отменить все дела ради того, чтобы быть с ней!

— Ммммм… Я как раз работаю над этим вопросом, — сообщил он. — Слишком насыщенный график. Все эти люди не дают нам побыть вдвоем.

Нам… Какое прекрасное слово!

— Работа есть работа, Кевин, — со вздохом сказала Кэт.

Лицемерка! Если он не хочет думать о работе, то она-то и подавно готова забыть об обязанностях!

— Это верно, — тихо засмеялся Кевин. — Но если ты наденешь то платье с застежкой сверху донизу… такое соблазнительное… тогда, пожалуй, мне будет легче справляться с обязанностями.

Кэт непроизвольно стиснула бедра. Воспоминания прошлой ночи со всей яркостью вернулись к ней.

— И еще надень чулки, — попросил он. — Не колготки, а именно чулки. До середины бедра. Пусть они будут прикрыты этим платьем, и никто не будет знать, что ты под ним почти голая. Только ты и я.

Его голос завибрировал, в нем послышались те волнующие нотки, которые женщина безошибочно различает: возбужденный самец.

— Если ты сделаешь то, что я прошу, — будь уверена: я справлюсь с работой на самом высшем уровне.

Кэт тяжело задышала. Как легко ему удается всколыхнуть в ней страсть…

— И будь уверена — я легко высижу все эти бесконечные встречи и заседания. Нет ничего слаще, чем ожидание обещанного.

Она задрожала. Неужели он имеет в виду… после заседания? Прямо в офисе? Неужели он в таком нетерпении, что стремится к близости с ней немедленно?

— Кэт?

— Да? — дрожащим голосом отозвалась она.

— Я тебя шокировал?

— Да… Нет, — поспешно поправилась она. — Просто я не знаю, чего ждать от завтрашнего дня.

— Я захочу тебя. Много раз. Всеми известными способами. Везде, где только можно.

Внизу живота что-то сладко сжалось. И сразу же возникла тревожная мысль. Не превратится ли она для него в сексуальную игрушку? Не потеряет ли его уважение? Не потеряет ли себя как личность? А он… неужели у него на уме только секс?

Она не нашлась что сказать. Теперь, когда его не было рядом, страхи и сомнения охватили ее. И все же ее тело, которое узнало сегодня новые радости, ждало продолжения. Теперь ей хотелось новых впечатлений, и она мечтала стать для него именно той женщиной, которая даст ему наиболее полную сексуальную радость.

— Помнишь, как было чудесно? — спросил он.

Еще бы ей не помнить. Она не забыла ни единой минуты, ни единого движения.

— Да, — сдавленно проговорила она.

Ее голос выдал ее тайные мысли. Она хотела его, вновь и вновь хотела. Теперь она не станет останавливать его, теперь она сама включит свет. Она хочет видеть его, и хочет, чтобы и он ее видел.

— Завтра будет еще лучше, — прошептал он едва слышно. — Намного лучше. Обещаю тебе.

Она сразу же поверила ему.

— Я надену то, что ты хочешь, — решительно сказала она.

— Спасибо. Я буду мечтать о тебе. Спокойной ночи.

И он повесил трубку.

Цель достигнута, подумала она, а потом в сомнении покачала она головой. Она в полной его власти. Она готова подчиниться каждому его слову, а ведь неизвестно, чего еще он потребует от нее. Раньше она никогда ничего подобного не испытывала. Всегда инициатива исходила от нее, и она всегда знала, какой будет следующий шаг. Конечно, ее любовный опыт нельзя назвать удачным. Если честно, то при всей ее инициативе и решительности никаких успехов она не добилась. Может быть, сестры правы и ей не хватало женской пассивности? Возможно, она отпугивала мужчин своей решительностью и желанием определенности?