Юлиана, — для невесты князя, даже языческого, никуда не годится. Ты же графиня, Сена. Тебя должны были обучать.

— Её высочество обозначила меня как «нищенку» — и была недалека от истины, — я прикусила губу, но поздно — слова облачком повисли между нами. Княжна поморщилась:

— Ой-ой, какие мы обидчивые. Я же признала, что погорячилась. Впрочем, гордая птица Сирин не побоялась и Темногорскому перечить, как мне донесли.

Меня словно обухом по голове ударило. Нет!.. Я не сомневалась, что Марьяна донесёт княжне о ситуации в театре — но зачем же говорить про Елизара?! Ведь Маря явно догадалась о моём непростом положении.

Закинув ногу на ногу, княжна указала мне на кресло:

— Садись. Реверансы и поклоны у тебя всё равно паршивые, — она подцепила ногтем записи, притянула к себе и вдруг лукаво улыбнулась, — знаешь, твой почерк запал мне в душу. Помню, читала и удивлялась. Вроде девица из глухомани, а буквы аккуратные, ровные — просто мечта столичной гувернантки! Почерк тебя выдал, Сена.

Не Марьяна. Я мысленно выдохнула, радуясь, что не ошиблась в новой знакомой. А почерк у меня действительно приметный, с этим не поспоришь. Шутка ли — с детства по ночам скрипеть пером.

— Но объясни мне одну любопытную деталь — продолжила княжна, склонив голову к плечу, — каким образом моя птица Сирин оказалась языческой невестой? Это я нашла жемчужину в куче… «дарований», это я пригласила неизвестную писательницу в столицу и собиралась ей покровительствовать. В какой момент, дорогая Сена, в наших отношениях появился языческий князь?! Я гневаться изволю, между прочим!

Несмотря на неудовольствие Юлианы, я рассмеялась. Слегка нервно, но уже без страха. Обида княжны могла дорого мне обойтись, однако ж гроза вроде бы минула.

— Речь идёт о смотринах, а не о помолвке, — отозвалась я, — с Елизаром меня познакомил дядюшка. Мы прибыли позавчера.

— А, смотрины по желанию семьи, — потянула Юлиана, — ну если будут сильно настаивать — обращайся. Верданские… они богатые землевладельцы. Традиционные в своих устоях, но пока нейтральные по отношению к короне. При желании князья Верданские могут стать опорой трону или же опасными противниками, поэтому отец пыхтит, но не запрещает мне дружить с Феликсом. К чему я веду… Великая княжна глубоко равнодушна к языческим традициям, ибо любой подданный империи перейдёт в мою семью, а не я в его. Но у маленькой птицы Сирин из провинции нет княжеских привилегий. Она станет частью языческого рода, в который даже император вмешивается в самых редких и вопиющих случаях. Фэл, он довольно современный. Елизар же… ой-ой. Не влезай — шибанёт, как любит говорить маменька. Пусть эгоистично, но мне не хочется терять свою писательницу. Хорошенько подумай насчёт помолвки.

Заметив Феликса с двумя чашками кофе, она аж расцвела.

— Ах да! — Юлиана вовсю улыбалась и махала язычнику, но её шёпот прозвучал остро-серьёзно. — Будь поаккуратнее с Лёшей, с Темногорским. Там такие упырики в голове, лучше не призывай их лишний раз!

* * *

За кулисами театра

Конечно, Жани устроила истерику. В расход пошли дешёвые веера с перьями, старые языческие кокошники и другой реквизит. И конечно же, Жани закатила истерику ему. Как будто его мнение в театре что-то значило!..

Ник широко зевнул, удерживая виноватое лицо как маску. Эта маска искренней поддержки часто выручала его, помогала слыть спокойным и надёжным. Внутренне же Ник кривился, злясь на идиотку Жани. Какого умертвия она уступила этой… фрейлине?! Не могла сыграть нормально, а не вываливать на Ясинского порочные взгляды вкупе с родинкой на декольте?! Ежу было понятно, что язычник не купится!

Это рушило к упыревой матери все планы!

Самое обидное, что сыграть Жани могла не хуже Марьяны. Но за последний год, увлёкшись поисками «спонсора», растеряла все мозги!

Он не спал полночи, поднял мамины знакомства, собрал неплохой круг актёров для эпизодических ролей… только заменить Марьяну было некем. Разве что в ущерб постановке. Юлианский театр ничего не мог предложить ведущим примам, а посредственные вряд ли переиграют Марьяну в глазах Сены и Ясинского.

— Николя! — зарычала Жани, бросаясь к нему. — Ты что, игнорируешь меня?!

Он с трудом сфокусировал взгляд на девушке. Липкие алые губы замерли в сантиметре от щеки, и Ник еле удержался, чтобы не отолкнуть подругу.

— Чего ты от меня хочешь? — Его вопрос прозвучал зло и резко, и Ник, спохватившись, сбавил обороты. — Я не режиссёр и не директор. Мне тоже не нравится Марьяна, но так решил Ясинский. Для Темногорского театр — глухой лес, и он явно не будет спорить.

Заметив в глазах актрисы хищный блеск, Ник только усмехнулся. Жани была в своём репертуаре. Она неистово верила, что способна вскружить голову любому мужчине. Даже его держала как запасной вариант, уверенная, что ей достаточно просто поманить. Ник помогал подруге по мелочам, но вздумай Жани ступить на запретную территорию, её бы ждал неприятный сюприз.

Конечно, когда он впервые увидел прекрасное видение, то был поражён. Белокурые волосы, которые волной спускались на молочные плечи, полная грудь в вырезе, тонкая талия и насквозь порочный взгляд. Обжечься можно. Увы, когда-то Ник уже обжёгся, а потому красотку оценивал с приземлённой точки зрения. Из всех студентов она подошла именно к нему — значит, ей уже рассказали про его… особенность. "Прекрасное видение" выбрало самую перспективную мишень. Посмеиваясь, Ник взял то, что щедро предлагали, и выручал Жани по мере сил… своих сил, а не тех, на которые рассчитывала начинающая актриса. К счастью, ей быстро наскучил неперспективный любовник, но время от времени Ника одаривали женской лаской. Может, чтобы не забывал и держался поблизости.

Ник относился к выходкам подруги снисходительно. Толстая игла, однажды вбитая в его сердце, научила не влюбляться. Не мечтать. Не доверять. Стать для него новой иглой у Жани не было шансов. И всё же Ник не на шутку встревожился:

— Это плохая идея, — он посмотрел на девушку в упор, — Темногорский — не твой уровень. У него ж взгляд палача!.. Там не будет ни жалости, ни мягкости. Ты, конечно, можешь поиграть в послушную собачку, но уверен, даже после ударной дозы секса Темногорский не изменит себе. Тем более, он зацепился за другую, Жень.

— Не называй меня так!.. — взвилась девушка,