- Всеволод криво улыбнулся. – А ещё безутешная вдова могла, зная о тайном браке своей падчерицы, разыграть галантную комбинацию и выставить душегубом Ивана Аркадьевича.

- Так нужно немедленно поговорить с этой женщиной, - вскинулась Варвара Алексеевна, - пока она в бега не пустилась!

- Господь с вами, Варенька, - Всеволод укоризненно покачал головой, - ни один разумный человек в подобной ситуации в бега не пустится, потому как тем самым моментально себя разоблачит.

Девушка досадливо прикусила губку. Ну вот, опять, как матушка говорит, побежало сердце впереди разума. Оконфузилась, да ещё и в первый же день службы!

- Не корите себя, - Зеркальщик мягко коснулся руки барышни и тут же отдёрнул руку, словно обжёгся. – Идёмте, нам ещё с вдовой и приёмной дочерью покойного побеседовать следует.

Осколок шестой. Кривое зеркало

Вдова убитого купца Пряникова относилась к тем особам, коих и в краткую пору детства величают не иначе, как дамами. Высокая, статная, с гордо поднятой головой, белоснежной кожей, готовой поспорить своим великолепием с самым дорогим мрамором, и скульптурными чертами лица, красавица была подобна ожившей статуе.

«И жизни в ней столько же, сколько в камне холодном», - невольно подумала Варенька и тут же укорила себя за завистливость и злоязычие.

К слову сказать, при появлении Всеволода Алёновича красавица несколько оттаяла, даже одарила Зеркальщика улыбкой и мелодично предложила присесть. Варвару же Алексеевну, хоть она и стояла рядом с дознавателем, не удостоила даже взглядом, даже взмахом ресниц.

«Ледышка бесчувственная, - сердито подумала Варенька, чувствуя, как внутри неё словно бы вулкан пробуждается. – Хоть бы траур по мужу надела, стыдодейка!»

- Присаживайтесь, Варвара Алексеевна, - Всеволод Алёнович мягко взял девушку за руку, подвёл к глубокому креслу и почтительно усадил.

- О, - красавица вдова чуть приподняла тонкие брови, - какая трепетная забота.

- Варвара Алексеевна моя помощница, - голос Зеркальщика напомнил Вареньке порыв студёного, убивающего всё живое, ветра.

- Вот как, - вдова впервые посмотрела на девушку, передёрнула холёными плечами, - никогда бы не подумала.

«Полагаю, думать для вас вообще не свойственно», - молча огрызнулась Варенька и зарделась от собственной дерзости. Да что это с ней, право слово, кидается, словно собачонка комнатная при виде цепного пса?!

- Елена Андреевна, - начал было Зеркальщик, но красавица плавно взмахнула рукой, словно лебедь крылом, и с мягкой улыбкой произнесла:

- Прошу Вас, зовите меня просто Еленой. Да, не спросила: может, Вы чаю желаете али кофею? Могу и вина приказать принести, супруг мой покойный оченно уважал, как его, кониак, каждый день перед обедом бокальчик пропускал.

- Благодарю Вас, не стоит, - Всеволод Алёнович с трудом, но сдержал раздражение, лишь на миг прикрыл глаза, пряча сердитые искры. – Елена Андреевна, что Вы можете рассказать нам о своём супруге? Каким он был?

Вдова капризно надула губки, но под суровым взглядом дознавателя смешалась, нервно взбила кружева, прикрывая грудь, и передёрнула плечами:

- Каким может быть супруг в глазах жены? Скупым, скучным, похотливым, но при этом ревнивым до умопомрачения. Вряд ли хоть одна жена скажет что-то иное, все мужчины после венчания становятся такими!

Женщина с вызовом посмотрела в глаза Всеволоду Алёновичу, но вместо смятения или раздражения (а то и тайной похоти, которую так жаждала заприметить) узрела в серебряных, словно лесные озёра, очах саму себя: жалкую и испуганную провинциалку, решившую любым путём пробраться в манящий блеском вседозволенности мир изысканности и богатства. Елена Андреевна опустила голову и сникла, как кувшинка, ради прихоти вырванная из пруда и безжалостно брошенная на берегу.

- После смерти Василия Афоновича вы получаете очень приятное наследство, - небрежно заметил Зеркальщик, даже не глядя на вдову.

Женщина устало махнула рукой:

- Ой, я вас умоляю, какое наследство? Мой муженёк, упокой Господь его душу, хотя лично мне кажется, что именно души у него никогда и не было, хоть и грех так говорить о покойнике… Кхм, так вот, мой Васенька панически боялся, что я попытаюсь ускорить его кончину, а потому в завещании всё своё состояние отписал приёмной доченьке.

Варвара Алексеевна негромко охнула, метнула на дознавателя быстрый взгляд. Всеволод Алёнович успокаивающе положил руку на плечо барышни, призывая её к молчанию, и всё тем же чуть скучающим тоном спросил:

- А вам откуда про сие завещание известно? Неужели покойный супруг показать изволил?

- Как же, дождёшься от него, - рассерженной кошкой фыркнула Елена. – С душеприказчиком знакомство свести пришлось, - женщина томно улыбнулась, выразительно провела пальчиком по глубокому вырезу платья, - близкое. Он мне и показал всё, святая простота. Я даже грешным делом подумывала уничтожить завещание, да не успела. Всё так завертелось, знаете ли. Студентик этот появился, и все девки словно с ума посходили, последний разум потеряли, словно бес в них вселился, право слово!

Елена Андреевна гневно передёрнулась, словно бы случайно обнажив белоснежное плечико. Но уловка вдовы опять не сработала, Зеркальщик на открывшуюся прелесть не обратил ровным счётом никакого внимания.

«Правду говорят, у всех магов мозги набекрень от чародейства, - с досадой подумала женщина и затосковала. – А ведь этот клещ, пока душегуба не сыщет, не отвяжется. Как бы лишнего чего не проведал, Зеркальщик проклятый».

- Надеюсь, Елена Андреевна, вы никуда не собираетесь уезжать из города, - подтвердил самые худшие опасения вдовы Всеволод Андреевич. – Также вы, без сомнения, помните, что вдове подобает скорбеть дома, никуда не выезжая и никого у себя не принимая.

- Да помню я, - огрызнулась Елена Андреевна и не без ехидства добавила. – В вашем управлении сие затворничество, кажется, домашним арестом прозывается?

- Ну что вы, Елена Андреевна, - хладнокровно парировал Всеволод Алёнович, - домашний арест не более чем на месяц накладывается, а вдова запирается в доме на шесть месяцев. Да и потом выезжать может лишь на могилу к супругу либо с визитом к его родне… коей у Василия Афоновича вне этого дома нет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Скульптурные черты вдовы исказила такая лютая ненависть, что Варенька невольно вскочила с кресла и встала так, чтобы заслонить Зеркальщика от возможного и весьма вероятного нападения. Всеволод мягко задвинул барышню себе за спину, коротко поклонился, звучно щёлкнув каблуками:

- Всего доброго, Елена Андреевна. Если вспомните что-нибудь полезное следствию, сообщите. У вас теперь будет много времени для размышлений.

Пока женщина кипела от гнева, издавая лишь сдавленные шипящие и свистящие звуки, Зеркальщик подхватил Вареньку под руку,