оказался небольшой, относительно ровный и пол под ногами был твёрдым, хоть всё вокруг и смердело как неупокоенный мертвец.

- Ну что там? – раздался сверху встревоженный голосок Варвары Алексеевны, а потом показалась и её хорошенькая головка. – Мне тоже можно спуститься?

- Нет пока, - рассеянно отозвался Всеволод, выуживая из голенища сапога небольшое зеркальце. – Варвара Алексеевна, вы не могли бы отойти немного, мне нужно свет поймать.

Барышня послушно отошла, Зеркальщик поймал бледный блик, махнул рукой над зеркальцем и от гладкой поверхности медленно оторвался бледно-серый пыльного цвета шар, лениво взмывший вверх и застывший аккурат над головой дознавателя.

«Да, освещение так себе, - недовольно отметил Всеволод Алёнович, пытаясь хлопками хоть немного усилить яркость шара, - ну да ладно, уж какое есть, не время привередничать. Можно оглядеться и передвигаться и добро».

Зеркальщик придирчиво осмотрелся по сторонам, старательно прогоняя воспоминание о сыром подполе заброшенного лесного трактира, в котором довелось посидеть на цепи. Некстати разнылся шрам, запульсировал, словно края раны совсем недавно стянулись.

«Да что ж такое-то, - рассердился дознаватель, тряхнув головой, - ещё в обморок упади от грязи и вони, барышня великосветская!»

Злость помогла встряхнуться, отогнать призраки прошлого. Всеволод прошёл до стены, где грудой лежали какие-то мешки, источающие сладковатый гнилостный запах, присел на корточки, осторожно коснулся истлевшей мешковины. Под ней оказались овощи, хотя дознаватель готов был и разложившееся тело обнаружить.

«Неудивительно, что в такой грязи мыши расплодились, - усмехнулся Всеволод, взмахом руки опуская светящийся шар пониже, - странно, что никто похуже не завёлся».

Сзади раздался шорох, сменившийся душераздирающим скрипом, а потом и треском. Зеркальщик успел броситься к лесенке и подхватить Варвару Алексеевну, которая самым восхитительным образом манкировала его приказ остаться наверху. Вот упрямая девица! И бесстрашная, ни темноты, ни вони не испугалась.

- Варвара Алексеевна, - резко, так как пара гнилых досок весьма чувствительно ударила по спине, прошипел Всеволод Алёнович, собой закрывая барышню от хлынувшего вместе с обломками гнилой лестницы многолетнего сора, - я приказывал Вам остаться наверху.

- Всеволод Алёнович, - девушка заботливо отряхнула плечи дознавателя от грязи, - так Вы же сами с мышами говорить не станете. Вот я и решила Вам помочь.

Варенька помолчала, а потом чуть слышным шёпотом призналась:

- Кроме того, уж больно жутко одной там, наверху. С Вами-то поспокойней.

- Это в подполе-то? – хмыкнул Всеволод, бережно опуская бесценную ношу на пятачок почище и поровнее.

Варенька пожала плечами, присела на корточки и чуть поскребла пальчиками по полу. Раз, другой, третий. Потом чуть слышно пискнула. Опять поскреблась и опять пискнула. Замерла, прислушиваясь.

- Ну как? – выдохнул Зеркальщик, с мальчишеским любопытством наблюдая за своей помощницей.

- Всеволод Алёнович, а у Вас хлебушка не найдётся? – Варвара Алексеевна чуть смущённо улыбнулась. – Мышата тут пуганые, а совместная трапеза сближает.

Барышня была готова к тому, что её поднимут на смех, люди часто высмеивают то, в чём разобраться не могут, но Всеволод Алёнович лишь задумчиво повторил:

- Хлебушка, значит.

- Да. Можно ещё чего-нибудь, только сыра не надо, он слишком жирный, от него у мышей животы болят.

Всеволод опять вынул зеркальце, приложил его стеклом к стене, а когда убрал, изумлённая Варенька увидела появившееся на стене огромное зеркало в бронзовой оправе. Барышня ахнула, восторженно прижав ладошки к щекам, а Зеркальщик стал пролистывать отражения, словно страницы книги. Перед изумлённой девушкой мелькали, сменяя друг друга, леса и поляны, какие-то роскошные залы, даже знакомый кабинет в Сыскном Управлении появился и тут же исчез, сменившись уютной кондитерской, куда барышня регулярно с маменькой наведывалась. При виде выставленных в витрине сахарных крендельков и воздушных пирожных Варвара Алексеевна прикусила губу, вспомнив, что всё ещё не обедала, а время, если верить висящим над витриной часам, уже за полдень.

- Я сейчас, - коротко бросил Всеволод и шагнул в зеркало так легко, словно это была распахнутая настежь дверь.

Как оказалось, Зеркальщик был частым гостем в кондитерской, по крайней мере, полная хозяйка, чьи некогда огненно-рыжие кудри изрядно выбелила седина, встретила его как родного, прижала к груди и, судя по жестикуляции, засыпала вопросами. Всеволод что-то ответил, выразительно махнув рукой в сторону зеркала. Женщина покачала головой, материнским жестом погладила дознавателя по голове и неожиданно грациозно порхнула в неприметную дверку, за коей, как предполагала Варенька, скрывалась кухня. Не прошло и четверти часа, как хозяйка вернулась назад, прижимая к груди объёмную корзину, при виде коей Варвара Алексеевна вспомнила описание запаса продовольствия для одной дальней экспедиции в загадочные жаркие страны. Серые глаза Всеволода при виде корзины изумлённо распахнулись, мужчина явно попытался отказаться, но хозяйка непреклонно всучила ему корзину и властно приложила палец к губам, пресекая все возможные возражения. Зеркальщик философски пожал плечами, поцеловал женщину в пухлую щёку, принял её размашистое благословение и так же через зеркало вернулся в подпол.

- Не очень здесь уютно, верно? – Всеволод Алёнович наморщил нос и протянул девушке корзину. – Подержите немного, только осторожно, она тяжёлая.

Варенька приняла угощение, да так и охнула: корзинка, казалось, была битком набита булыжниками.

- Сейчас, я быстро, - Всеволод встряхнул руки, потёр их, потом мягким плавным движением соединил кончики пальцев, словно мыльный пузырь собирался сделать.

Меж пальцев Зеркальщика мягко засияла, словно снег при лунном свете, серебристая плёнка, действительно превращающаяся в подобие пузыря. Всеволод осторожно развёл руки в стороны, и серебристый шар, размером со свернувшуюся калачиком кошку, плавно взмыл вверх, где и лопнул. Поток серебристого света охватил потолок, стены, пол, вынуждая барышню прикрыть глаза ладонью от неяркого, но почему-то выжигающего слёзы из глаз свечения.

- Готово, - выдохнул Всеволод, и Варвара Алексеевна поспешно опустила руку, распахнула глаза и восторженно ахнула: подпол стал подобен сказочному зимнему дворцу, всё вокруг сияло и переливалось, подобно ледяным узорам на окнах.

- Позвольте, - Всеволод забрал у девушки корзину, поставил её на узорную лавку и принялся сноровисто разгружать, выставляя на стол всевозможные деликатесы. На некоторых красовались кокетливые бантики, еловые веточки или пышные бумажные цветы.

- Ну вот, всё готово, - Зеркальщик придирчиво что-то поправил на столе, а потом с лёгким полупоклоном повернулся к Вареньке и провозгласил:

- Обед готов, сударыня.

- Благодарю Вас, - Варвара Алексеевна присела в кокетливом реверансе, а потом всплеснула руками, - Ой, а мышата-то как же? Мы о них совсем позабыли!

- Вовсе нет, - Всеволод Алёнович кивнул в сторону крохотных подносиков, на которые в процессе разгрузки корзины