Мистер Оакли и Дэйви сняли Стивена с лошади и понесли наверх. Он был немедленно уложен в постель.

Оправившись от шока, она отдала необходимые распоряжения, потом встала около постели, глядя на мужа. Она хранила в памяти каждую черточку его лица. Сейчас его веки были закрыты, на щеках лежали длинные тени от ресниц, она заметила горестные складки у рта, черные волосы на висках серебрила седина, она не помнила ее раньше. Стивен, как будто почувствовав на себе ее взгляд, вдруг открыл глаза. Но сразу же снова закрыл, как будто израсходовав все свои силы на этот короткий миг. У нее перехватило дыхание, когда она увидела знакомые синие глаза. Она встрепенулась, сбросив навалившееся отчаяние. Дельфина давно поняла, как много значит для нее Стивен, хотя пыталась разубедить себя в этом долго и безуспешно. Но в эти минуты сомнения отпали окончательно.

Мистер Оакли стал снимать верхнюю одежду с хозяина, расстегнул на груди мундир, а она помогла приподнять его, чтобы стащить с плеч и вытащить из-под него одежду. Глаза Стивена остались закрытыми, но с губ слетел тяжелый стон, когда его поднимали.

— Насколько серьезна его рана? — Она не сводила глаз с лица Стивена. — Скажите мне правду, умоляю. Не скрывайте от меня, говорите же — он умирает?

Мистер Оакли посмотрел на нее серьезным и озабоченным взглядом, потом честно ответил:

— Не могу сказать. Я знал раньше случаи, когда человек получал подобные удары и потом выздоравливал без последствий и осложнений. Но ваш муж получил кроме этой травмы несколько ранений в боях, и одно очень серьезное. Французская пуля угодила в грудь, это случилось в самом последнем бою под Саламанкой. Военный хирург сказал, что рана очень серьезная, но не смертельная, хозяин получил хорошее лечение и уход и поправился, но его организм ослабел. Выписавшись, он сразу подал прошение об отставке, которое было удовлетворено.

Дельфина посмотрела на мистера Оакли, не веря своим ушам.

— Он просил об отставке?

Мистер Оакли сделал печальное лицо и наклонил голову.

— Он долго приходил в себя, но дело было не только в физическом состоянии. Что-то глубоко тревожило его душу и мешало обрести прежнее спокойствие. Рана заживала хорошо, но он впадал все больше и больше в состояние, которое доктор определил как глубокую депрессию.

— Но каково ваше мнение об этом, мистер Оакли? Вы ведь знаете моего мужа как никто другой! Чем вызвана была депрессия?

Тот растерянно пожал плечами:

— Наверное, было сразу несколько причин. Но главная — резня в Бадахосе, страшное и незабываемое событие, которое произошло на его глазах.

Одно из тех, когда человек задает себе вопрос, кому нужны и выгодны войны. Бадахос потряс его, поэтому он потерял желание жить. А когда все-таки поправился — принял решение немедленно покинуть армию. И еще позволю добавить: он очень стал скучать по дому, леди Фитцуоринг, по своей семье. Но он бы окончательно поправился, если бы не последний случай.

Она смотрела на Стивена и думала, что никогда еще не испытывала такого глубокого чувства ни к одному человеку на свете. И теперь надежда и радость охватывали ее от мысли, что он торопился к ней, своей жене, и своей дочери.

Она сняла грязную повязку с его головы, смыла кровь и закрыла рану свежей чистой стерильной тканью. Потом присела рядом и стала ждать доктора.

Его состояние внушало ей глубокую тревогу. Он все еще находился без сознания. Из-под слабо наложенной повязки продолжала сочиться кровь, струйкой стекая со лба по щеке. Его веки были плотно закрыты, иногда по лицу пробегали судороги, видимо, он испытывал сильную боль.

Наконец миссис Кроуч ввела в комнату доктора Дженкинсона, и Дельфина поднялась навстречу:

— Доктор! Как я рада, что вы пришли! У моего мужа тяжелая травма головы — его ударило сорванной реей на корабле во время шторма. Из раны все время идет кровь, и он без сознания.

Доктор немедленно приступил к осмотру. После чего сделал заключение:

— Перелома черепа нет, но поврежден большой кровеносный сосуд.

— Что вы собираетесь предпринять?

— Введу катетер и постараюсь остановить кровотечение.

— У него будет шанс?

— Снаружи рана слишком мала по сравнению с той, что внутри. Я не могу пока ничего сказать.

Он отдал необходимые распоряжения, переоделся и стал доставать сверкающие хирургические инструменты из своего саквояжа. Выбрал нужный, протер его дезинфицирующим раствором и положил на раскаленные угли, которые принес Дэйви на специальном подносе. Потом велел мистеру Оакли и Дэйви крепко держать Стивена и ввел раскаленный инструмент в рану.

Дельфина зажмурилась, но тут же открыла глаза. Она стиснула руки до боли, когда его тело содрогнулось и раздался пронзительный крик, потом в воздухе поплыл тошнотворный запах жженых волос и горелого мяса.

— Ну вот и все. — Доктор отодвинулся, оглядывая с удовлетворением результат операции. — Сосуд теперь закрыт. Я наложу стерильную повязку, и через несколько дней рана должна закрыться. — Он наложил повязку, потом, приподняв веки, заглянул в зрачки, пощупал пульс больного и удовлетворенно качнул головой. — Пусть спит.

Уходя, доктор сказал:

— Когда он очнется, ему понадобится собрать все оставшиеся в резерве силы, чтобы поправиться. И само собой разумеется, нужен хороший уход.

Дельфина про себя благословляла свой опыт в медицине, приобретенный во время работы в приюте. Благодаря тете Селии она умела лечить раны и ухаживать за больными.

Отметая все просьбы миссис Кроуч и мистера Оакли пойти наверх и отдохнуть, она решительно заявила:

— Я останусь с ним. Вам приготовлена комната, мистер Оакли. Идите отдыхать, у вас очень утомленный вид. И не волнуйтесь — Стивен в надежных руках.

Оставшись наедине с мужем, она села рядом и потрогала его лоб, он был горячим. Отвела со щеки непокорную прядь черных волос и, не удержавшись, погладила ее. На нее сразу нахлынули воспоминания о последней ночи, проведенной здесь с мужем перед его отъездом.

Несмотря на странные и случайные обстоятельства, благодаря которым они оказались вместе, на все недоразумения и взаимные обвинения, они понимали, что их с невероятной силой влечет друг к другу. Но это было физическое влечение, так они, что крайней мере, оба считали. Конечно, не могло быть речи о каких-то более глубоких чувствах, ведь они знали друг друга меньше недели. Но она ни о чем не жалела. До сих пор она помнила его прикосновения, его ласки, хранила воспоминания о его необыкновенных синих глазах, смотревших на нее в тот последний день с выражением откровенного восхищения и желания. И о своем ответном, внезапно пробудившемся чувстве. Она ответила на его страсть, не сдерживая природной чувственности, раскрепостившись, отбросив ложную скромность, и результатом их союза явилась дочь — красивое дитя любви. Они создали ее вместе. Стивен до сих пор не видел ее.