Она так давно одевалась и следила за собой в силунеобходимости, что подобные желания показались ей чуть ли не неприличными. А,собственно, почему? Мне скоро сорок лет, и надо уделять больше вниманиявнешности. Вот послезавтра суббота, и я всем этим займусь. Кстати, и Мака уже впонедельник должна выйти на работу… А при чем здесь Мака? Понятия не имею. Макатут абсолютно ни при чем!

Из видеосалона Федор решил сначала заехать на почту, чтобынемедленно отправить кассеты в Хайфу Толику, а оттуда заглянуть в своюквартиру, посмотреть все-таки, что там такое грандиозное затеяла Мака. Онадавно просит приехать, вот и сделаю ей сюрприз. Надеюсь, что не застану ее тамв объятиях маляра. И вдруг подлая мыслишка промелькнула: а хорошо бы застать…Разом бы все решилось. Конечно, это было бы как в самом скверном анекдоте, но…

Нет, Федор Васильевич, вы просто ничтожество, сказал онсебе. Неужто вы полагаете, что милая, юная, влюбленная Мака… А почему бы и нет?Нынешние девушки еще и не такое вытворяют. Может, я для нее уже староват? Онадевушка в самом соку, очень даже охочая до плотских радостей, а там, может,какой-нибудь бугай лет двадцати пяти… А при этом она… Тьфу, что за хамскиемысли! Ты что, ревнуешь ее? А кому охота представить себе свою женщину вобъятиях бугая с малярной кистью? Тебе, Федор, тебе! Ты боишься решительныхшагов, не хочешь жениться… А так ты вроде и ни при чем… Черт, какая мерзость,какая низость! Что за мысли для порядочного человека?

И он не поехал смотреть ремонт, а завернул к сестре, котораяеще ничего не знала о фильме, и он решил сделать ей сюрприз.

Дверь ему открыл Иваныч.

– О, привет! А я бегу на тренировку! Мам, Федя пришел!

Он убежал.

– Что ты орешь, Шурка же спит! – вслед емузадушенным голосом крикнула Дуся. – Феденька, ты что? У тебя такойтаинственный вид? Что-то случилось?

– Закрой глаза!

– Зачем?

– Надо!

Она покорно закрыла глаза.

– Не открывай! Держи! – И он вложил ей в руки двекоробки с кассетами.

– Ой, что это? Федька! С ума сойти! – завопиласестра.

– Не ори, Шурка спит!

– Федька, почему ты молчал? – перешла на шепотДуся.

– Я сам только узнал, и то случайно!

– А ты уже видел?

– Видел!

– Ну как?

– На четыре с плюсом!

– Ой, как я хочу посмотреть! Но сейчас я ужин готовлю…

– Чаю нальешь?

– Что за вопрос, иди на кухню! Нет, я лучше вместе сВаней посмотрю. Вот детей уложим…

– Ну, Иванычу это тоже будет интересно.

– Ой, он потом сам посмотрит. Терпеть не могу смотретьчто-то вместе с ним и слушать его дурацкие комментарии. Но как здорово, чтотебе понравилось, говорят, авторам, как правило, не нравится… Сахар положить?

– Две ложки! Да, тебе еще привет.

– От Маки?

– Нет, от Толика.

– От Толика? – ахнула Дуся. – Он что, вМоскве?

– Нет, он мне звонил сказать, что у них уже показываютэтот сериал.

– Ой, а у нас когда покажут?

– Понятия не имею!

– Да ну, Федька, ты сам виноват, надо держать руку напульсе, а не ждать милостей от киношников.

– Вот Мака требует, чтобы в следующий раз я ее сделалсоавтором сценария, и она будет перегрызать им глотки.

– Она это может, – довольно сухо произнесла Дуся.

Он насторожился:

– Что ты хочешь сказать?

– Ничего. Просто сказала, что она это может.

– Из чего ты сделала такой вывод?

– Да нет, мне просто так кажется, она девушка схарактером, только и всего.

– А по-моему, ты имела в виду что-то конкретное. Онатебе что, разонравилась?

– Нет, что ты…

Но в голосе сестры не было прежнего энтузиазма. Чем-то,видно, Мака ей досадила. Неужели Дуся застала ее с маляром? Но если так, онаумрет, но не скажет!

– Феденька, а что говорил Толик?

– Да все больше о том, как он мной гордится. Но когдапередавал привет, в голосе было столько нежности…

– Правда? Интересно, какой он сейчас?

– Отец четверых детей!

– Четверых? – всплеснула руками Дуся. – Впрошлый раз было еще двое.

– Так у него близняшки родились!

– Мальчики или девочки?

– Я забыл.

– Ну как можно такое забыть!

– Привет, Федя! – раздался сзади Шуркин бас. Вид унее был заспанный и до того милый, что он подхватил ее на руки, подбросил ввоздух, поймал и прижал к себе. – Ты один пришел?

– Один, а что?

– Люблю, когда ты один! Дай попить, мам!

– Тебе водички или соку?

– Водички!

– Почему ты любишь, когда я один?

– Потому что тогда ты настоящий.

– Настоящий? А когда не один, то ненастоящий?

– Да! Когда с ней – ненастоящий!

– Устами младенца… – пробормотала Дуся.

Федор решительно поставил племянницу на пол.

– Так, я чувствую, в этом доме к Маке изменилосьотношение? – холодно осведомился он.

– Брось, ты же знаешь, что Шурка просто ревнует! Спервого раза!

– Ну а ты?

– А что – я?

– Не прикидывайся шлангом, как говорит Иваныч. Ты в нейразочаровалась?

– Федя, какое это имеет значение? Главное, что ты неразочаровался. Ты же понимаешь, для меня важнее всего, чтобы тебе было хорошо.А я думаю, она сумеет защищать твои интересы. На всю катушку, – добавилаона едва слышно.

Он не выдержал:

– Послушай, Дуся, если ты что-то о ней знаешь, либоскажи, либо прекрати идиотские намеки.

– Федь, а тебе обязательно на ней жениться?

– Ну все, ты меня до печенок достала! Говоринемедленно, в чем дело!

– Да понимаешь, ни в чем, собственно… ничего такого…Просто внешность обманчива… Она с виду такая лапочка-лялечка…

– А на самом деле что?

– На самом деле она хищница!

– Хищница? Чепуха какая! Она просто еще совсем девочка…

– Хищная девочка!

– Объясни!

– Не могу.

– Почему?