— Я не женюсь на Елене, — уверенно объявил я, и все за столом, даже те, кто ни черта не понял из-за языкового барьера, замолчали.

Елена картинно вздохнула и капризным тоном обратилась к отцу:

— Папочка, давай сожжем эту убыточную винодельню и построим на земле что-то более прибыльное? — пролебезила она, чтобы позлить меня.

— Не расстраивай меня, Марк, — Алексис хмуро посмотрел на меня и залпом осушил свой бокал. — Твой отец был бы недоволен тобой.

— Мой отец сожрет тебя с потрохами на том свете, Алексис, — сквозь зубы ответил я, и старик беззлобно рассмеялся.

— После обеда пройдись по владениям еще раз, чтобы понять, от чего ты отказываешься. А пока, — мужчина поднял вверх только что наполненный бокал и объявил тост на русском, — За родителей!

Артур смотрел на меня с беспокойством. Кира склонилась к нему и что-то спросила шепотом. Тот ответил. Похоже, обсуждают мое фиаско.

Алексис еще не понимает, что я пойду на все, чтобы вернуть то, что принадлежит моей семье.

Словно желая задеть меня еще больше, старик поднялся и протянул руку Кире, приглашая ее на танец. Та глянула на меня с горящей обидой в глазах и согласилась. К ним присоединился Артур с Ренатой. Следуя общему настроению, Елена протянула ко мне руку, но я, оторвавшись от русалки в развевающемся платье, отстранил ладонь брюнетки.

— Чего ты хочешь, Елена? — честно спросил я.

— Тебя, — она похлопала глазками и неприятно улыбнулась.

— Но я тебя не хочу. И никогда не захочу.

— А как же тот раз пять лет назад? Ты хотел меня, Марк, — девушка приблизилась, хватая меня за руку, но я отодвинулся.

В памяти всплыл тот самый вечер, когда после ужина с несколькими бутылками вина и долгой череды воспоминаний нашего греческого детства, мы с Еленой оказались в одной постели.

— Я был пьян настолько, что трахнул бы и Конни, — рявкнул я, приплетая ни в чем не повинную кухарку Рувасов.

Обиженная Елена замахнулась, чтобы ударить меня по лицу, но я перехватил ее руку.

— Я сожгу дотла виноградники твоего любимого папочки! — прошипел она, нервно подергивая верхней губой.

Грубо ухмыльнувшись, я шумно встал и, дернув вернувшуюся Киру к себе, потащил ее в сторону узкой дорожки, уводящей наверх.

— Марк! — крикнула Елена.

— Куда ты пошел? — донесся насмешливый голос Алексиса.

Не отпуская удивленную Киру, я обернулся и на греческом рявкнул:

— Осмотрю владения!

Глава 10

Кто бы знал, какого труда мне стоило улыбаться Артуру и делать вид, будто темноволосая вобла, висящая на шее Марка, меня никак не беспокоит. Я бросила на них холодный взгляд и отвернулась, не в силах терпеть жгучую обиду.

Артуру, конечно, мое внимание понравилось. Он так широко улыбался, что я еще больше забеспокоилась о том, мог ли он развлекаться со мной в самолете. А что, если спросить напрямую? Я смогу разбить ему нос, если ответ мне не понравится.

Когда все уселись за стол, хозяин дома — уже пожилой, но все еще в отличной форме — велел подавать еду, чему мой желудок был несказанно рад. Однако стоило глянуть на хмурого Марка, сверлящего меня глазами с другого конца стола, как аппетит и вовсе пропал.

Алексис что-то говорил на греческом, подливая Марку вино, но тот отстранил стакан и жестко ответил старику. Очарованная тем, как с желанных губ срываются незнакомые слова на таком красивом языке, я прилипла глазами к Марку и вдруг ощутила беспокойство, когда от слов мужчины Елена скривилась и зашипела что-то на змеином.

Троица перекинулась парой холодных фраз, как вдруг Алексис поднялся и с акцентом провозгласил тост на русском языке:

— За родителей!

— Что происходит? — тихо спросила я у Артура.

— Пусть Марк сам тебе расскажет, — младший Бранас с тревогой глянул на брата, теряющего самообладание.

Хозяин дома поднялся и пригласил меня на танец, а его дочь тут же вцепилась в руку Марка. Наверное, они ссорятся, потому что не могут выбрать цвет салфеток на свадебном столе. Вспомнив о своей обиде, я согласно кивнула Алексису, и тот вывел меня на свободную площадь террасы, чтобы плавно покачаться под музыку.

Мне было неловко, ведь мужчина не говорил по-русски, и я не могла абсолютно ничего выведать у него. А ведь я здесь именно для этого! Для сбора информации, а не для того, чтобы страдать из-за предстоящей свадьбы мужчины, от одного взгляда которого у меня дрожит все тело.

Старика же ничего не смущало. Он облизывал меня похотливым взглядом, но руки, к счастью, держал при себе. Пару раз он повторил одну и ту же фразу, которую я, конечно, понять не смогла, но на всякий случай запомнила.

Под предлогом жажды я вырвалась из рук Алексиса и тут же попала в крепкую хватку Марка. Ничего не объяснив, он потянул меня к узкой тропинке, выложенной белыми камнями. Нам кричали вслед, и Марк, обернувшись, разъяренно рыкнул что-то на греческом.

Когда терраса скрылась из виду, я выдернула свое запястье из руки Марка и резко остановилась.

— Какого черта происходит? — не выдержала я.

Марк резко выдохнул и запустил руку в волосы, ероша их. Перед нами было небольшое одноэтажное здание с распахнутыми дверьми, а позади внизу — побережье и бескрайнее лазурное море.

Ярость спала с лица Бранаса, и я заметила, как сильно он вымотан. Мужчина присел на порог домика, оказываясь в тени, и я последовала его примеру. Коснувшись плечом его плеча, я вздрогнула и едва удержалась, чтобы не прильнуть к нему всем телом.

— Скажи, что происходит, — снова попросила я уже мягче.

Несколько долгих минут мужчина молчал — боролся со своим недоверием. И мне хотелось обхватить его лицо ладонями, заставить посмотреть в мои глаза и сказать, что он может мне доверять, но это, конечно же, лицемерие. Он не может и не должен мне доверять.

— Эта вилла, — Марк кивнул вниз на дом Алексиса, — и небольшая винокурня со своим виноградником — все это принадлежало моему отцу.

Судя по усталому тону, Бранас сдался. Он подпускает меня ближе. Настолько близко, что открывает историю своей семьи. Неужели я для него все еще просто игрушка?

— Что с ним случилось?

— Знаешь, что сводит мужчин с ума? — Марк усмехнулся, глядя, как спокойно плещется внизу море, — Женщины и деньги. У моего отца было успешное в Греции дело. А потом в одном из заведений он встретил танцовщицу Марию, которая сопровождала русских бандитов на отдыхе.

Мужчина поморщился, выражая свое презрение. Я осторожно коснулась ладонью его колена, чтобы привлечь внимание. Марк