— Да, да, я все понимаю. Все равно. Просто посмотрите. Пожалуйста.

Сэр Фарнсуорт долго и пристально рассматривал многочисленные фотографии со смартфона, который ему передал Елисей, — пейзажи, натюрморты, портреты, бесконечное количество набросков, безупречная техника, точные формы и продуманное построение композиции.

— Превосходные картины, — заметил Литтон, передавая смартфон. — Вы можете гордиться собой. У вас действительно высокие способности к живописи. Вы талантливый и способный художник.

— Спасибо, — с грустной усмешкой ответил Елисей. — Но так все говорят. Точь-в-точь как вы сейчас. Только выставок у меня не предвидится, и любые более-менее приличные галереи современного и не очень современного искусства пишут мне вежливые отказы. С тонким намеком, чтобы я со своими пейзажами и портретами отправлялся выставляться в местный ДК на День города, вот мой уровень.

— Вам… — Литтон помолчал, тщательно пытаясь подобрать правильные слова. — Вам больше не нужно беспокоиться о правильности того, что и как вы делаете. Искусство это порыв, это эмоции, за которыми идут зрители. Многие предпочитают классическое искусство, оно наполняет чувствами в сочетании с мастерством техники, рассказывает историю и делится великими знаниями. Это картины и скульптуры, которые разговаривают со своим зрителем, передавая вдохновение, умиротворенность, страх, красоту, ненависть, любовь и отчаяние. Другие склоняются к поиску нетривиальных идей, и в современном искусстве художники через новые формы научились кричать, смеяться, менять стереотипы, задавать вопросы, привлекать внимание к проблеме, протестовать, создавать иллюзии и молчать. И здесь тоже есть свои почитатели, которые хотят удивиться, задуматься, возмутиться или увлечься мыслью. Важно быть счастливым в вашем занятии, скажу по своему опыту. Реализовывать мечты. У всех разные предпочтения… Тем более, если вам близка классическая живопись…

— Близка… Но тем не менее… мне интересно новое… может, просто чего-то не хватает… Я не могу это объяснить… — Елисей примолк, чтобы не стало еще более стыдно за то, что он вообще начал этот разговор и, скорее всего, выглядит глупо в глазах английского гостя.

— Вы сами подсознательно отвечаете на свой вопрос. Если вы сейчас находитесь в смятении, не уверены, куда нужно идти и что именно может сделать вас счастливым, изобразите это. Нарисуйте ваше смятение, ваш страх или вашу мечту. Любой преподаватель новой школы скажет вам те же слова — «покажите свои чувства». Конечно, одни могут воспринять это буквально и затем перестараться, потеряв стиль, другие ограничиваются лишь необычными материалами и показывают больше ремесло, чем новаторство, третьи увлекаются чужими идеями, останавливаясь только на их интерпретации, не добавляя в них чуть больше своего личного видения. Но другим удается. И мир знает немало примеров тех, кто создал что-то свое, неважно в какой именно форме. Можно воссоздать все, что угодно, — необъяснимую загадку, как Дали[30] и Макс Эрнст[31], мечтательность и иллюзии, как Гонсалвес[32], Пол Бонд[33], Паркес[34] и Хефферман[35], нежность и чувственность, как Моне[36], одиночество, как Мунк[37], молчание, как Куинджи[38], меланхолию, как Вайзенфелд[39], или смятение, как Марк Шагал[40]… Можно воспеть любовь к жизни, как Эрреро[41] и Айви Хейз[42], или радость, как Гордон Брюс[43], Робин Молин[44] и Анри Брюэль[45]. Можно раскрыть красоту в национальном колорите, как Диего Ривера[46], Эдивальдо де Соуза[47] и Берни Матиас[48], или в необычных пейзажах, как Корфилд[49] и Джин Браун[50]. Можно превратить строгий город в яркий, почти сказочный мир, как Фрейтас[51] и Собри[52]. Можно увлечься поиском смысла, как Магритт[53] и Эндрю Бейнс[54], задуматься о чувствах через символы и тонкие узоры, как Густав Климт[55], или относиться ко всему с иронией, как Бэнкси[56]. Можно вдохновляться идеями структурного хаоса, как Миро[57], и хаоса духовного, как Кандинский[58], или восхищаться строгой абстракцией, как Мондриан[59]… Я могу назвать множество имен, но важно не это. Важно то, что они нашли себя и сумели понять, что хотят выразить.