Пронзительный визг, который она издала, испугал даже ее. Далее события развивались молниеносно. Кей выхватила из камина кочергу, слыша, как находившийся в комнате мужчина изрыгает ругательства, а другой настойчиво говорит что-то.

Раздался звон разбитого стекла, шум, на лестничной площадке зажегся свет и послышался полный ужаса голос Линоры. Кей поняла, что взломщики ушли.

— Кей! Кей! Что происходит?

— Оставайся с девочками, — приказала она матери, бросаясь к выключателю. — Я позвоню в полицию. К нам вломились.

— Вломились?! Господи, Кей! Ты не ранена? — В голосе Линоры звучали истерические нотки, но, услышав голоса близнецов, она овладела собой. — Иду, иду, дорогие! Не волнуйтесь, ничего не случилось.

— Пусть они остаются в своей комнате. — Кей набрала номер. Она все еще сжимала кочергу. — Со мной все в порядке, они меня не тронули.

В ожидании полиции она неподвижно стояла у телефона. Взломщик, который проник в комнату, разбил стекло и тяжелую хрустальную вазу, стоявшую на подоконнике. Кей била дрожь, зубы лихорадочно стучали от пережитого потрясения и холодного воздуха, клубами врывавшегося в комнату. У нее дрожали ноги, в лице не было ни кровинки.

Услышав, что подъехала машина, она заставила себя подойти к парадной двери и открыть ее. Полицейские оказались просто замечательными. Один записывал показания, второй обыскивал сад.

Женщина-полицейский поднялась наверх, чтобы поговорить с Линорой, и, спустившись, улыбнулась Кей:

— У вас очаровательные девочки.

Да, согласилась она, и взломщики могли быть здесь, в одном доме с ее любимыми малютками. Ведь она должна была спать наверху. Они надеялись именно на это.

Женщина-полицейский, должно быть, догадалась, о чем она думает, так как быстро сказала:

— Чашка чая вам сейчас не помешала бы.

Это была бесконечная ночь. В конце тщательного осмотра полицейские нашли запятнанный кровью осколок стекла.

— Кто-то из них поранился, — с удовлетворением заметил один из полицейских. — Очень любезно с его стороны оставить визитную карточку. Весьма вероятно, что мы найдем его в наших файлах.

Сгорающие от любопытства близнецы спустились в гостиную в сопровождении Линоры, и Кей с облегчением увидела, что девочки не сознают серьезности происшествия, слез не было. Внизу было слишком холодно, и Линора, отведя детей в спальню, через десять минут сообщила, что они крепко спят.

— Вы уверены, миссис Шервуд, что не хотите, чтобы мы перед отъездом позвонили вашему брату или кому-нибудь еще, другу например? — спросила женщина-полицейский, когда они сделали все, что могли.

Кей отрицательно покачала головой.

— Не нужно сейчас никого беспокоить, — спокойно сказала она. Было только семь часов. — Мы поговорим позже.

Не успели полицейские выйти за дверь, как Линора бросилась к телефону:

— Я звоню Генри. Он всегда встает в шесть, и ему будет интересно.

Кей не возразила, ее первой мыслью было тоже поговорить с Митчеллом…

Линора немного сникла, когда услышала автоответчик, но оставила сообщение и повесила трубку.

Как только Кей приняла душ и оделась, она почувствовала себя лучше, хотя лицо, смотревшее на нее из зеркала, было мертвенно-бледным.

Она поставила вариться кофе и проверила, не осталось ли на полу мельчайших осколков стекла. Пронзительный визг тормозов разорвал тишину. Генри, добрая душа!

Поднявшись с колен, она пошла к двери, не дожидаясь стука, с улыбкой отворила и в удивлении замерла.

— Ты в порядке? — Митчелл схватил ее и прижал к себе так крепко, что у нее захватило дух. — Я их на части разорву, клянусь!

— Митчелл, Митчелл. — Она попыталась высвободиться, но, увидев выражение его лица, мягко сказала: — Со мной все хорошо, никто не пострадал; никто, кроме одного из взломщиков.

Кей вошла в гостиную, и, когда шедший за Митчеллом Генри закрыл за ними дверь, тот снова притянул ее к себе и хрипло пробормотал:

— Я бы убил их, если бы хоть один волос упал с твоей головы. Проклятье! Я должен был находиться здесь!

Кей протянула руку, Митчелл схватил ее и прижал к своей щеке.

— Нет, не должен. Ты же не можешь разорваться.

Генри молча стоял сзади, и Кей взглянула на его мрачное лицо.

— Мама одевается, Генри, но в кухне варится кофе, если вам хочется чем-нибудь заняться. И, пожалуйста, не смотрите так — с нами ведь ничего не случилось.

— Кей, Кей… — Когда Генри исчез в другой комнате, Митчелл сжал руками ее» лицо, и в его отчаянном поцелуе она почувствовала страх. — Как близнецы? Они сильно испугались?

— Они ничего не поняли, — тихо проговорила Кей, чувствуя, как у нее горят губы. — Они до сих пор спят, а это хороший признак.

— Когда я думаю, что могло произойти…

— Не надо. — Она приложила палец к его губам. — Полицейские полагают, что это всего лишь мелкие воришки, которые промышляют в этом районе. Они проникают в дома по ночам и воруют телевизоры и видеомагнитофоны. Но не прибегают к насилию. Один из них даже порезался, торопясь вылезти в окно, когда я закричала.

— Ты закричала? — Он побледнел. — Проклятье, Кей! Я бы убил их!

«Ему кофе нужнее, чем мне», — мелькнула у нее мысль. Она заставила его опуститься на диван, и Митчелл, обнимая Кей одной рукой, вновь поцеловал ее.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она. — Я думала, ты приедешь вечером.

— Я работал всю ночь и утром сел на первый поезд, — мрачно сказал он. — Генри вез меня с вокзала, когда позвонила твоя мать.

— Ты работал всю ночь? Почему?

— Потому, что хотел как можно скорее увидеть тебя, — просто ответил Митчелл.

Сердце у Кей замерло, а затем начало сильно биться.

— Нам нужно поговорить, Кей, я больше так не могу, — тихо признался он. — Но сейчас не время. Позже. Расскажи мне подробно, что здесь произошло, — спокойно сказал он, увидев Генри, появившегося из кухни с подносом, на котором дымились чашки с кофе. — Минута за минутой.

Когда они сели, Кей рассказала все, что произошло; затем они перешли в кухню, чтобы выпить еще кофе, с тостами и джемом.

Кей вдруг заволновалась, опасаясь предстоящего разговора. Митчелл снова превосходно владел собой, и от его импульсивной вспышки не осталось и следа. Она вновь подумала, что его внутренний мир закрыт для нее.

Шлепая ножками, по лестнице спустились Джорджия и Эмили, и их бурная радость при виде Митчелла еще больше обеспокоила Кей. «Они обожают его, — беспомощно сказала она себе, видя, как девочки карабкаются к нему на колени. — И он так добр с ними!»

Утро близилось к концу, когда Митчелл поднялся и взял Кей за руку.