В сказках петуха опустили на надлежащее ему место: с одной стороны, он в них необучаем, а с другой – герой.

В известной сказке «Петушок – золотой гребешок» петух ведёт себя как безнадёжно необучаемый. Три раза его спасали от лисы кот и дрозд. Три раза они его умоляли не высовываться из окна, когда лиса начнёт петь свои песенки. Не тут-то было! Бесполезно! Необучаемый! Вот как дело было в последний раз:

«Петушок сидит помалкивает. А лиса – опять:

Бежали ребята,

Рассыпали пшеницу,

Курицы клюют,

Петухам не дают…

Петушок всё помалкивает. А лиса – опять:

Люди бежали,

Орехов насыпали,

Куры-то клюют,

Петухам не дают…

Петушок и выставил головку в окошко:

– Ко-ко-ко! Как не дают?!

Лиса схватила его в когти плотно, понесла в свою нору, за тёмные леса, за быстрые реки, за высокие горы…» (там же. С. 378–379).

Спасибо коту и дрозду! Они сумели и на этот раз отнять необучаемого петуха у лисы.

Необучаемость – одна сторона сказочного петуха, но у его образа есть и другая – героическая. Эта другая сторона обнаруживается в сказках, где петух противостоит лисе. Ему удаётся, например, обхитрить лису в сказке «Лиса-исповедница» и даже её убить в сказке «Лиса и заяц».

В последней из этих сказок не могут выгнать лису из заячьей лубяной избёнки ни собака, ни медведь, ни бык. Они её испугались. Героем оказался петушок – золотой гребешок. Вот как заканчивается эта сказка:

«…Петух в третий раз:

Ку-ка-ре-ку! Иду на пятах,

Несу косу на плечах,

Хочу лису посечи,

Слезай, лиса, с печи,

Поди, лиса, вон!

Лиса без памяти выбежала, петух её тут и зарубил косой.

И стали они с зайчиком жить-поживать в лубяной избёнке» (там же. С. 372).

Как герой петух ведёт себя и в сказке «Коза-дереза». На этот раз он выгоняет из заячьей избушки наглую козу:

«А петух как вскочит на порог да как закричит:

Я иду в сапожках,

В золотых сережках,

Несу косу,

Твою голову снесу

По самые плечи,

Полезай с печи!

Коза испугалась да со страху упала с печи и убилась…

А заинька с петушком стали в избушке жить да быть да рыбку ловить» (там же. С. 415).

Ничего героического нет в русских пословицах о петухе:

Петуху ячменное зернышко жемчужины дороже; Наш петушок не нажил гребешок, а туда же – кукарекает; Петух прокукарекал, а там – хоть не рассветай; Петуха на зарез несут, а он кричит кукареку.

Щука

Рассмотренные образы сказочных животных принадлежат к двум классам – млекопитающим и птицам. А как обстоит дело в русских сказках с другими классами животных?

Иногда в них действуют пресмыкающиеся, среди которых на первом месте находится змея. Она выведена, например, в таких сказках, как «Царевна-змея» и «Волшебное кольцо». Иногда в них действуют земноводные. Все мы помним сказку «Царевна-лягушка». Иногда в них действуют насекомые. В качестве чудесных помощников Василисы Премудрой в сказке «Морской царь и Василиса Премудрая», например, выступают муравьи и пчёлы. Она обращается к ним так:

«Гей вы, муравьи ползучие! Сколько вас на белом свете ни есть – все ползите сюда и повыберите зерно из батюшкиных скирдов чисто-начисто… Гей вы, пчелы работящие! Сколько вас на белом свете ни есть – все летите сюда и слепите из чистого воску церковь божию, чтоб к утру была готова!» (РНС. С. 26).

Среди пресмыкающихся, земноводных, насекомых и тому подобных классов животных, вместе с тем, мы не найдём в русских сказках более или менее разработанных образов, как среди млекопитающих и птиц. Исключение составляет щука. Её образ в русских сказках имеет две стороны – отрицательную и положительную.

Первая из этих сторон отражена в сказке «О щуке зубастой». Она здесь соответствует своей реальной хищной природе. Нет от неё в Шексне житья другим рыбам!

«В ночь на Иванов день родилась щука в Шексне, да такая зубастая, что боже упаси.

Лещи, окуни, ерши собрались глазеть на неё и дивовались такому чуду:

– Экая щука уродилась зубастая!

И стала она расти не по дням – по часам: что ни день, то на вершок прибавится.

И стала щука в Шексне похаживать да лещей, окуней полав-ливать: издали увидит леща и хватит его – леща как не бывало, только косточки на зубах хрустят.

Экая оказия случилась на Шексне!» (С. 452).

По совету Ерша Ершовича, окуни, лещи и ерши, перебрались из Шексны в другие речки. Пришлось щуке питаться червяками. Дело кончилось тем, что она попалась на крючок.

Положительное в образе сказочной щуки, несмотря на её хищную природу, преобладает над отрицательным. Покажу это на примере трёх сказок.

«По щучьему веленью». В этой сказке, как мы помним, щука выступает в роли чудесного помощника для Емели. Повезло дураку, что он поймал волшебную щуку. Только он скажет «По щучьему веленью, по моему хотенью…», загадает желание и оно сразу исполняется: вёдра с водой сами идут домой, топор сам колет дрова, сани без лошади отвозят их домой и готовые поленья сами в печь лезут и т. д. Чего ещё Емеле нужно? «Пускай царская дочь – Марья-царевна – меня полюбит», – отвечает герой (РНС. С. 469). Так оно и происходит: полюбила.

«Сказка о Ерше Ершовиче; сыне Щетинникове». Щука в этой сказке даёт честные показания против Ерша Ершовича, который так разгулялся, что другим рыбам житья от него не стало.

Выбрали они судью – рыбу-сома – и стали его судить за то, что он завладел Ростовским озером. В своё оправдание этот ёрш выдвинул такое нелепое утверждение:

«Потому, – говорит, – я вашим озером завладел, что ваше озеро Ростовское горело снизу и доверху, с Петрова дня и до Ильина дня, выгорело оно снизу и доверху и запустело» (там же. С. 581).

Среди рыб, выступивших против проходимца, оказалась и щука. Она предстаёт здесь в роли защитницы угнетённых. Об этом свидетельствует такой эпизод из сказки:

«Щука-рыба, не дошедши рыбы-сом, кланялась:

– Здравствуй, ваше величество!

– Здравствуй, щука-рыба, вдова честная, притом же ты и не мотыга! – говорит сом. – Гарывало ли наше озеро Ростовское с Петрова дня до Ильина дня?

Щука-рыба отвечает:

– Ни вовек-то не гарывало наше озеро Ростовское! Кто ерша знает да ведает, тот всегда без хлеба обедает!» (там же. С. 582–583).

«Лев,