Человек, спасший его, не отличался от остальных «подравненных», но Кай запомнил его глаза — живые и черные, словно антрациты. Такие же были и у парнишки, который держался рядом, ловко ковыляя на своих обрубках. Каю не нужно было второго шанса. Едва дверь снесла с него полулюдей, как он подскочил и, забрав у человека «оружие», принялся размахивать им вокруг себя и спасителей. Благодаря росту, ему удалось разогнать толпу довольно далеко от себя, но краем глаза он видел, что из нор лабиринта к ним ковыляют другие «подравненные».

Оглянувшись, Кай оценил расстояние до дыры с веревкой, отметив, что свет в отверстии стал ярче. Гномы приближались.

— Вместе нам не уйти, — прохрипел спасший его подравненный. — Нас сдернут, когда будем подниматься. Полезай первым, я их задержу. Главное — спаси ее!

Он кивнул на парнишку, который мужественно махал заточенной ложкой перед лицами нападавших. Кай оцепенел, правда, всего на секунду. Лохмотья свободно болтались на мальчишке, скрывая фигуру, но вот он поднял руку, защищаясь от удара, и в прорези грязной рубахи мелькнуло то, что у мужчин быть не могло. Кай еще ни разу не видел женской груди, но из дорожденных снов знал, как устроены женщины, и чем они хороши. Существо рядом нельзя было назвать женщиной, — слишком оно было на нее не похожим. В дорожденных снах Кая женщины были длинноволосы, стройны, хрупки и прекрасны ликом. Они говорили мелодичными голосами, красиво пели и чувственно двигались. Эта женщина, а вернее, только ее половина, ничем их не напоминала: бритая голова в порезах и болячках, сильные, мускулистые плечи, способные составить конкуренцию Каю, корка грязи, покрывающая лицо и тело. У нее были такие же глаза, как у мужчины — черные, словно антрациты, с той разницей, что у него они горели жизнью, а у нее были глаза давно умершего человека. Да, она не походила на прекрасных дам из его снов, но также не были похожи на людей все, кто гнил в этой яме. Кай понял, что, если он выберется из дыры, то уже никогда не будет прежним. Он не мог вернуть этой женщине отрезанных ног, но знал, что должен был вернуть в ее глаза жизнь.

Мужчина был не прав. Они спасутся все вместе.

— Нет, — крикнул ему Кай, размахивая дверью. — Ты и она, вы идете первыми, а я прикрываю. Как только будете наверху, я прыгну следом.

И тут понял, что разговаривал с мертвецом. Женщина выла и била кулаками в грудь распростертое тело, из глазницы которого торчал нож. Его метнул тот, который хотел отрезать Каю руку. В яме было так шумно, что, наверное, Гравий уже не просто шел: он должен был бежать со всех ног, чтобы подавить бунт в своем подравненном царстве. Отверстие было таким ярким, словно факелы уже окружали его со всех сторон.

Подбежав к женщине, Кай дернул ее за руку, отпрыгнул от кулака, нацеленного в живот, и яростно зашипел.

— Если хочешь, чтобы его смерть была не напрасной, полезай мне на шею. Ему уже ничем не помочь, но умер он за тебя. Чтобы ты могла жить! И ты последняя дура, если этого не понимаешь. Живо!

Какую-то долю секунды, он тонул в черном блеске ее глаз, ожидая, что она разобьет ему лицо. Кулаки, истоптанные от передвижения на руках, у девицы были большие и сильные. Но вот она коротко кивнула и, вцепившись ему в плечо, повисла на шее, болтаясь там, словно огромный клещ. Это было вовремя, потому что в следующий миг Каю пришлось завертеться из стороны в сторону, отгоняя наседавших подравненных.

Когда он прыгал, то не был уверен, что она не упадет обратно в яму. Где-то в глубине души он даже хотел, чтобы это случилось. Возможно, чувствовал, что обещание вернуть ей жизнь, данное самому себе, было невыполнимо.

Но женщина не сорвалась. Она так крепко прижималась к нему, что порой ему казалось, будто он превратился в сказочного монстра, отрастив себе вторую голову и пару дополнительных рук.

Если внизу был кошмар наяву, то наверху раскинулся ад во всей красе. Они выбрались как раз к началу представления. Кай успел заметить измазанные сажей и перекошенные злобой лица Златозубов, ныряющих в узкую арку, ведущую к пещере с ямой. И в руках у них были не кирки и ножи, а оружие, какое он видел у солдат Корпуса. Кажется, оно называлось «разрушителем». Кай замер на краю ямы, не уверенный, что сможет уклониться от нацеленного ему в грудь дула, когда факел в руках первого гнома уродливо раздулся. Округлившись до огненного шара, пламя с бешеной скоростью стало заполнять пещеру, мчась Каю прямо в лицо.

— Газ! — закричал кто-то, но крик потонул в реве вырвавшейся на свободу стихии.

А в следующий миг Кая отшвырнуло к стене и, наверное, размазало бы по ней вместе с болтающейся на шее подравненной, если бы Калюста в тот момент не решил взглянуть, что делал его новый адепт. Легким движением божьей руки Единый скорректировал траекторию полета Кая так, что его тело аккуратно вписалось в естественное отверстие пещеры, через которую просматривалась галерея подземных ходов, и, вылетев из охваченной огнем полости, приземлилось в тоннеле, воздух в котором быстро нагревался.

Кай очнулся, когда ему в спину отчаянно застучали кулаками. С ужасом осознав, что приземлился на подравненную, он перевернулся, и они завозились на камнях, так как он щупал ее, пытаясь определить в темноте, ничего ли у нее не сломано, а она отчаянно отбивалась, решив, видимо, что ее убивают. Отверстие, через которое они пролетели, горело, словно врата ада, но пламя не спешило покидать его границы. Кай догадался — основная масса горящего газа ушла в яму с подравненными, распространившись по адской норе. Камни под ногами казались теплыми не из-за нагретого воздуха — то внизу горел лабиринт, вместе с которым полыхали те, кому не суждено было снова увидеть небо.

Когда рядом с Каем просвистел болт, взорвав стену позади его шеи каменными брызгами, он упал плашмя, снова придавив собой подравненную. На этот раз она не сопротивлялась, потому что тоже заметила, что по ним стреляли. В галерее, откуда пришли Златозубы, прятались люди, по низким силуэтам которых можно было предположить, что они тоже были гномами. Очевидно, шум привлек других Златозубов, которые в отличие от первых были более грамотными рудокопами, оттого и стреляли арбалетными болтами, а не бластерами. Да и факелов у них тоже не было. Тусклое свечение рядом с силуэтами выдавало знаменитую пещерную плесень, названия которой Кай не знал, но которую они с Тупэ щедро набрали в канализационном стоке.

Дальше все произошло быстро. Кай не заметил, как подравненная снова оказалась у него на спине, а сам он со всех ног помчался к пещере у озера, не обращая внимания ни на свистящие вокруг болты, ни на стреляющую боль в намозоленном пальце. Женщина была легкой, но она не могла уцепиться ногами за его талию, отчего ее тело билось об его спину, словно мокрое белье на ветру. Ритмичные удары отдавались в груди, голове, ногах, но он бежал, уже зная, что то самое испытание Калюсты, о котором он говорил Тупэ и в которое не верил до этого момента, все-таки наступило. Подравненная была вызовом ему, и если он не вытащит ее на поверхность, то лучше сгнить в пещерах, чем жить с осознанием неудачи.