– Я сейчас подойду.

– Слушаюсь, господин командир.

Макрон снова повернулся к Венисту:

– Ты должен вести себя в соответствии со своим положением. В будущем, если ты захочешь со мной поговорить, дождись сигнала вечерней стражи. Я не позволю тебе мешать мне управлять фортом днем. Ты меня понял?

– Да, господин центурион.

– Тогда можешь идти.

Венист снова поклонился и, демонстрируя уважение, попятился на несколько шагов назад и лишь потом повернулся, чтобы выйти из вестибюля. Макрон наблюдал за ним, радуясь, что сумел поставить его на место, но по-прежнему недовольный тем, что ему вообще пришлось заниматься подобными вопросами. По его представлениям, это не входило в обязанности командира, и ему стало интересно, как бы Катон справился с проблемой. «Может быть, именно такими вещами, среди прочего, приходится заниматься старшему офицеру, – подумал он, – и он должен обладать способностью справляться с целой кучей неожиданных и неприятных ситуаций, не имеющих ни малейшего отношения к ежедневной рутине командования военным соединением». Если продвижение по службе несет с собой и это, тогда лучше оставаться тем, кто ты есть, с горечью решил он.

Центурион тяжело вздохнул и, повернувшись, захромал через вестибюль к двери, ведущей к его кабинету и скромным комнатам за ним. Пандар стоял по стойке «вольно» около стола, когда Макрон вошел, проковылял вокруг него и тяжело, со стоном опустился на стул. Прислонив костыль к столу, он обратился к опциону:

– Похоже, ты теперь старший кавалерийский офицер в форте, но, надеюсь, это не вскружит тебе голову.

Пандар ухмыльнулся. Он был добродушным малым, одним из немногих оставшихся от Первой фракийской когорты, сформированной несколько лет назад в маленьком городке на северном берегу Эгейского моря, которая постепенно уменьшалась. Кампании в Британии сильно сократили численность когорты, а на замену им присылали по большей части галлов из племен, знаменитых своими умелыми всадниками. Недавние серьезные потери среди опытных кавалеристов помогли Пандару подняться до звания опциона.

Когда Макрон впервые увидел галлов, они напоминали дикарей с длинными грязными волосами, кутавшихся в меха и темные плащи. Благодаря тому что в когорте еще оставались фракийцы, теперь она выглядела как и другие заслуженные подразделения ауксилиариев. Плащи и меха остались, но волосы галлы заплетали в косы и носили длинные кельтские бороды. Для врага это был все тот же кавалерийский отряд, который терроризировал земли силуров, и один только вид красного ворона на черном фоне – знамени когорты – вызывал у них ужас.

– Твои десять человек – единственное, что у нас есть, чтобы выполнять работу целой когорты, – продолжал Макрон. – Нам по-прежнему необходимо отправлять конные патрули на окружающие нас территории. Разница в том, что теперь вы должны вести себя как дичь, а не как охотники. Я хочу, чтобы ты лично командовал каждым патрулем, состоящим из пяти человек. Остальные будут находиться здесь на случай, если мне потребуется послать срочное сообщение в Вирокониум. Когда окажетесь среди холмов, старайтесь не попадаться на глаза местным жителям. И ни при каких обстоятельствах не ввязывайтесь в стычки с неприятелем, даже если вам будет очень хотеться. Мы не можем потерять ни одного всадника. Мне нужно только, чтобы вы наблюдали и докладывали о том, что увидите. Ты меня понял?

– Да, командир. – Пандар кивнул и тут же поджал губы. – Разве у нас могут возникнуть какие-то проблемы, командир? Врагу будет не до нас, Квинтат позаботится об этом.

– Тебе бы уже пора знать, как это бывает, опцион. Ты ведь здесь достаточно долго. Каждый раз, когда армия продвигается вперед, ей требуется оставлять людей, чтобы охранять гарнизоны и завоеванные земли. И все идет хорошо до тех пор, пока враг не собирает своих единомышленников и не нападает на аванпосты. Если они выступают большим отрядом, нам приходится объединять свои силы, а это означает, что форты вроде нашего должны выделить столько солдат, сколько смогут. В результате форт становится уязвимым. Я надеюсь, ты прав насчет легата, но не намерен рисковать. Если неприятель решит нас атаковать, я должен узнать об этом заранее. – Он серьезно посмотрел на опциона. – «Вороны» будут ушами и глазами нашего гарнизона, Пандар.

– Вы можете на меня рассчитывать, господин ко-мандир.

– Я в этом и не сомневался. Бери с собой в разведку самых лучших своих людей и позаботься о том, чтобы они знали, какова ситуация. Мне не нужны герои, я хочу получать информацию. Начиная с завтрашнего дня вы будете патрулировать холмы на западе. Если вам попадется деревня, отряд охотников или вооруженные люди, сосчитайте их, запомните, где видели их, и сообщите мне.

– Слушаюсь, господин командир.

– Это всё. Ты свободен… Подожди! Еще кое-что.

– Командир?

– Мне понадобится слуга. – Макрон похлопал себя по бедру. – На то время, пока моя ублюдочная рана заживает. Один из твоих парней вполне сгодится. Ты можешь кого-нибудь выделить?

Опцион задумался, но почти сразу ответил:

– Бортамис, господин командир. Он самый сильный из нас, но и самый крупный и будет задерживать патруль. Мне все равно придется оставлять его в лагере.

– Значит, Бортамис… Сообщи ему хорошую новость. Он нужен мне завтра с самого утра. Пусть принесет свое снаряжение и воспользуется кладовкой в главном коридоре. Можешь идти.

Они обменялись салютами, и Пандар вышел. Макрон откинулся на спинку стула и принялся осторожно тереть повязку над коленом. Чесалось ужасно, но хирург сказал, чтобы он не трогал рану, иначе она может снова открыться. Так что ему оставалось лишь мягко на нее давить, но от этого становилось только хуже.

– Проклятье… – прорычал Макрон, размышляя о положении, в котором оказался. – Сижу тут и нянчусь с бесполезными иллирийскими бездельниками, в то время как армия ушла на войну. Это неправильно. Совсем неправильно. – Он откашлялся и плюнул в угол комнаты. – Не сомневаюсь, что Катон получает удовольствие, совсем как в старые добрые времена.

Катон сидел, съежившись в своем седле, пытаясь сохранить то немногое тепло, что еще оставалось в его теле. На тунике и плаще уже давно не осталось сухого места, а капли дождя без устали стучали по шлему, почти заглушая громкое шипение ливня. За ним тянулась колонна конных эскадронов «Кровавых воронов», дальше шагала пехота; люди и лошади промокли и замерзли под ледяным дождем и снегом, атаковавшими колонну с первого дня наступления. Неровная, ухабистая дорога, по которой они двигались в горы, превратилась в настоящее болото после того, как по ней прошла первая сотня человек, и сопровождавшему обозы отряду приходилось постоянно их толкать, чтобы тяжелые колеса делали свою работу. Вместо восемнадцати миль в день, как предполагалось, им удавалось пройти примерно половину с тех пор, как они покинули Медиоланум; люди были измотаны, и каждый вечер у них уходило все больше времени, чтобы поставить палатки.