– Ну, тут ничего не поделаешь, трибун. Считай это важным уроком в обучении военному делу. Первой жертвой войны становится план.

– Истинная правда, – поддакнул Крисп.

Первая центурия легионеров подошла, увязая в грязи, и Крисп приказал им занять позиции в ста шагах впереди колонны. За ними последовало пять оставшихся, и когорта выстроилась в две линии по три центурии. Офицеры отдали приказ снять кожаные футляры с больших изукрашенных щитов, благодаря которым перепачканные грязью легионеры стали снова похожи на армию.

Фракийцы построились за ними в одну линию, приготовив к бою овальные щиты и копья. Катон повернулся к Траксису, чтобы взять у того щит, и вместе с Криспом направился к ждавшим команды солдатам.

– Удачи вам! – крикнул им вслед Ливоний.

– Фу ты! – фыркнул Крисп. – Удача тут ни при чем. Все зависит от стали, храбрости и долгих лет тяжелых учений. Впрочем, он этого никогда не поймет. Отслужив свой год, он вернется в Рим на какое-нибудь тепленькое местечко, где будет присматривать за канализацией, рынками или чем-то в таком же духе.

Катон давно привык к презрительному отношению центурионов к молодым людям, которым необходимо отслужить срок в армии в качестве ступеньки карьерной лестницы, и потому насмешливо спросил:

– Ты готов поменять радости солдатской жизни на инспектирование канализации в Риме, центурион?

– Ну это вряд ли, командир.

– Тогда давай-ка займемся делом.

Они разделились, подойдя к ждавшим приказа солдатам, и Крисп прошел вперед и направо от передней линии, где уже стояла первая центурия когорты. Подняв щит и направив его в сторону врага, он вытащил меч и наставил его на низкие тучи, закрывавшие небо. По клинку потекли струи дождя, тусклые в сумеречном свете дня.

– Четвертая когорта! Шагом! Вперед!

Центурии состояли из десяти человек в ряд, чтобы они могли пройти в узкий проход между скалами, всего их было восемь, и Катон рассчитывал, что, если все пойдет по плану, второму ряду вообще не придется сражаться. Центурион, который командовал тремя оставшимися центуриями, подождал, когда между двумя рядами будет достаточное расстояние, и приказал своим людям выдвигаться вперед. Катон немного помедлил и дал своим фракийцам сигнал к наступлению. Трава у него под ногами была совсем мокрой, земля под ней – мягкой и податливой, и, когда ауксилиарии зашагали вслед за тяжелой пехотой, стала скользкой и вязкой от грязи.

Когда они приблизились к врагу, который все это время стоял молча и не шевелясь, варвары издали оглушительный рев, подняли оружие и принялись размахивать им, направив в сторону наступающей стены щитов. «Все-таки кое-какая польза от дождя есть», – подумал Катон. Было слишком сыро для того, чтобы стрелять из луков, а ограниченное пространство не позволит вступить в схватку пращникам. Значит, им предстоит честное сражение, противостояние железной дисциплины легионов и фанатичной смелости местных воинов. И нет ни малейших сомнений в том, кто победит.

Воздух наполнился скрипом сапог, чавканьем грязи под ногами и тяжелым дыханием уставших мужчин, старавшихся сохранить строй по мере приближения к баррикаде. Над их головами впереди Катон видел лица вражеских воинов с широко раскрытыми ртами, из которых неслись громкие проклятия. В темном от дождя воздухе возникло какое-то движение, и Крисп выкрикнул приказ:

– Поднять щиты!

Первая линия подняла щиты, сдвинув их назад, чтобы остановить летевшие в солдат дротики. Катон уже видел, как они устремились в сторону легионеров и ударили в щиты, наполнив воздух нестройным грохотом ударов. После того как стих шум первого залпа, один из людей Криспа громко завопил:

– Вы свое получите, британские шлюхи!

– Закрой рот! – взревел Крисп. – Тишина в строю!

Легионеры медленно продвигались вперед, молча выполняя приказ своего командира, и Катон ощутил, как его наполняет возбуждение от того, что он участвует в этом действе. Ничто так не впечатляет и не наводит ужас, как вид прекрасно обученных солдат, безмолвно наступающих ровными рядами под своими насквозь промокшими знаменами.

Похоже, неприятель это тоже почувствовал, потому что крики и проклятья начали стихать и на лицах появилось мрачное выражение, точно такое же, как на лицах римских легионеров. В их сторону снова полетели дротики и камни, достаточно мелкие, чтобы сбрасывать их с верхней части баррикады. По обе стороны тропы нависали темные, пугающие скалы, и шум дождя и крики защитников эхом отражались от склонов.

– Сомкнуть ряды! – приказал Крисп.

Его люди находились примерно в двадцати шагах от основания баррикады, и офицер, командовавший второй линией, отдал приказ остановиться. Катон поднял вверх руку:

– «Кровавые вороны»! Стой!

Ауксилиарии остановились примерно в двадцати шагах от последнего ряда легионеров. Тропа немного поднималась вверх, и Катон прекрасно видел ее начало. Он сморгнул капли дождя, стекавшие на глаза с края шлема, и сумел разглядеть, как первый ряд легионеров начал карабкаться вверх по баррикаде, держа щиты над головами, а варвары принялись колотить по их изогнутым поверхностям своими длинными мечами. У некоторых дикарей были топоры, и Катон слышал, как они с грохотом опускаются на щиты. Большинство людей Криспа едва могли пошевелиться под обрушившимся на них градом ударов, но отдельные солдаты сумели взобраться достаточно высоко, и по всей длине баррикады начались схватки.

– Вперед! Не останавливаться! – хриплым голосом кричал центурион, и Катон подумал, что он очень похож на Макрона с его бесстрашным стремлением одержать над врагом верх. – Продолжайте двигаться вперед, парни!

Еще несколько легионеров сумели взобраться наверх – и тут же присоединились к своим товарищам, отчаянно сражавшимся с неприятелем под проливным дождем. Сверкали мечи, солдаты размахивали щитами, нанося ими сильные удары по врагу. Кое-кому из варваров удалось ухватиться за щиты легионеров, и теперь они пытались вырвать их, чтобы дать своими товарищам возможность расправиться с римлянами. За рядом сражающихся легионеров плотно сбились три следующие когорты, вошедшие на тропу. На мгновение атака приостановилась, когда две стороны вступили в сражение за вершину баррикады.

В этот момент из-за спин вражеских воинов зазвучал сигнал рога, пронзительный и громкий, отразившийся от скал по обе стороны тропы. Услышав его, враг приободрился и издал оглушительный рев, усиленный узким пространством вокруг. С вершины скалы вниз понеслась темная тень, и ее движение привлекло внимание Катона. Он поднял голову и увидел первый из огромных камней, который, вращаясь в воздухе, понесся вниз и рухнул прямо в середину строя легионеров, плотно стоявших у основания баррикады. Следом летели другие камни, и Катон сумел разглядеть нескольких мужчин на фоне серого неба, подбиравших с земли новые снаряды и швырявших их на римлян. Легионеры поднимали головы, сообразив, какая им грозит опасность, но они стояли так плотно, что спасение было невозможно.