Катон бросился вперед, проталкиваясь сквозь ряды солдат во второй линии и хрипло выкрикивая приказ:

– Назад! Отступайте!

Легионеры, стоявшие в задних рядах на тропе, начали отступать, ослабив давление на тех, кто стоял перед ними, когда сверху полетели новые камни, сбивавшие солдат с ног, ломавшие кости и крушившие черепа. Впереди Крисп, не замечавший того, что творилось вокруг, продолжал подгонять своих солдат.

– Отступить! – снова и снова выкрикивал Катон, проклиная себя за то, что позволил своим людям угодить в ловушку. – Отступить!

Его крик подхватили и другие, и легионеры начали по одному отступать в сторону второй линии, чтобы ряды стали не такими плотными и их товарищи смогли избежать угрозы сверху.

Катон, стоявший лицом к отступавшим солдатам, снова громко крикнул:

– Центурион Крисп!

Наконец, тот сообразил, что происходит что-то необычное, ударив щитом врага в лицо, быстро обернулся и впервые увидел, сколько римлян пострадало от камней. Он сразу понял, какая опасность грозит его людям, и крикнул легионерам, продолжавшим сражаться на баррикаде:

– Отступаем!

Они по одному прекращали схватки и спускались на землю. Им больше не угрожала опасность со стороны воинов врага, но камни продолжали падать, и Катон видел, как еще три человека рухнули на землю в тот момент, когда Крисп взмахом руки приказал им отступить от баррикады. Только когда последний солдат оказался достаточно далеко от скал и ему больше не грозил обстрел с вершины скалы, центурион сам начал отходить назад, не спуская внимательного взгляда с неприятеля. И потому он не заметил за пеленой дождя летевший в него валун.

Катон увидел его слишком поздно, не успел выкрикнуть предупреждение, и Крисп рухнул на колени от сильного удара камнем, скользнувшим по его шлему и обрушившимся на плечо и грудь. Центурион покачнулся, меч и щит выпали из его руки, и он повалился на землю лицом вниз.

– Центурион упал! – крикнул кто-то. – Достанем ублюдков!

– Нет! – заорал Катон и встал перед двумя солдатами, попытавшимися оттолкнуть его с дороги. – Ты и ты! За мной! Вперед!

Он не дал им времени на колебания, подтолкнул в сторону узкой тропы и помчался к упавшему центуриону. Другие легионеры уже оттаскивали своих пострадавших товарищей из опасной зоны, а враги по другую сторону баррикады принялись радостно вопить, глядя на отступающих римлян.

Их крики подхватил нестройный хор голосов тех, кто засел на вершине скалы, последние камни упали на землю, и они прекратили швырять их вниз. Однако Катон все равно прикрывался щитом, когда бежал к Криспу, а потом присел рядом с ним. Застонав от усилия, он перевернул центуриона и увидел раздробленное плечо и глубокую вмятину на шлеме. Лицо Криспа было покрыто грязью, и Катон постарался стереть ее, насколько это было возможно.

– Я вас прикрою, – сказал он легионерам. – Возьмите его за руки и унесите отсюда.

Как только они сдвинули его с места, Крисп отчаянно закричал от боли, и его голова безвольно откинулась назад.

– Не останавливаться! – приказал Катон, когда они потащили Криспа по грязи в сторону безопасного места, где стоял второй ряд легионеров.

В этот момент враги, заметившие офицерский знак на шлеме Катона, издали громкий крик, и три варвара начали перебираться через баррикаду. Катон вытащил меч, поднял щит и встал между неприятелем и легионерами, тащившими Криспа. Двое варваров держали в руках копья; третий, оказавшийся немного впереди своих товарищей, был вооружен мечом и круглым щитом. На лицах застыла дикая гримаса, глаза сверкали, зубы были оскалены, как будто они находились под действием какого-то снадобья. Катон понял, что это будет короткая и яростная схватка, понадежнее поставил ноги и поднял меч. Сырая земля, превратившаяся в настоящее болото под подкованными гвоздями сапогами легионеров, замедляла наступление врага, стремившегося получить голову римского офицера в качестве трофея.

Катон стоял, не шевелясь и сжав зубы, глядя на приближающегося врага и твердо решив выиграть время для Криспа. Варвар, не останавливаясь, не пытаясь оценить противника, сразу пошел в атаку, ударил своим щитом в щит Катона и взмахнул мечом по большой дуге, собираясь отрубить римлянину голову. Катон выставил вперед и вверх щит, успел принять на него острие меча, и тот пролетел у него над головой.

Он тут же пошел в наступление, но его нога засколь-зила по мокрой земле, лишив удар силы, и меч опустился на меховую накидку, закрывавшую грудь варвара.

Катон и варвар восстановили равновесие и одновременно пошли в наступление. Послышался звон стали, мечи скрестились и застыли – оба противника пытались пересилить друг друга. Катон понимал, что, стоит ему поскользнуться, его ждет смерть, а потому постарался как можно надежнее поставить ноги. На лице у него застыла гримаса напряжения, когда он противопоставил всю свою силу силе врага.

Из-за спины варвара появились двое копейщиков, которые начали обходить Катона, собираясь нанести ему удар в бок. Времени для дуэли один на один не было, и префект резко отвел в сторону свой меч, позволив клинку врага с силой опуститься на свое плечо, уверенный, что доспехи его защитят. Как только его меч оказался на свободе, Катон поднял правую руку и ударил рукоятью по голове варвара. Раздался громкий треск.

В тот же момент оружие врага опустилось на плечо Катона, и оно тут же онемело. Варвар отступил назад, налетел на стоявшего за ним воина с копьем, тот поскользнулся, и ему пришлось воткнуть копье в землю, чтобы восстановить равновесие. Мечник упал, расставив руки в стороны, толкнул своего соплеменника, и тот рухнул на колени.

Катон тут же бросился ко второму копейщику и попытался выставить перед собой щит, но удар по плечу ослабил его руку, и голова осталась открытой. Варвар нацелился на его глаза, Катон увернулся и отбил копье концом своего меча. Уже в следующее мгновение варвар замахнулся для нового удара. Плечо уже начало приходить в норму, но Катон еще немного опустил щит, чтобы враг снова нацелился ему в лицо. Варвар посильнее сжал в руке копье и сделал выпад вперед. Но префект был готов: опустив щит, он вцепился в копье рядом с острием в форме листа и с силой потянул его на себя. Его противник крепко держал копье в руке, и потому его потащило в сторону Катона; он поскользнулся и оказался совсем рядом с римлянином. Короткий меч префекта взмыл в воздух, пронзил бок кельта и вошел глубоко в тело. Затем Катон крутанул своим оружием в теле варвара, вытащил его и швырнул копье варвара, который опустился на землю, скорчившись и громко стеная.

Катон видел, что оставшийся воин с копьем в руке – еще совсем мальчишка, несмотря на всклокоченные волосы и жидкую бороденку. Он посмотрел на своего потерявшего сознание товарища с мечом, потом на раненого друга, опустил копье и сделал осторожный шаг к римлянину. Катон взмахнул мечом, набрал полные легкие воздуха и заорал, вложив в свой голос всю ярость, какую только смог призвать: