старый обеденный столик с тремя стульями, в углу потрескивала раскаленными углями печка буржуйка, за окном выла поднявшаяся метель.

— Барышня, будьте добры, накормите детей, — попросил Везденецкий. — Не бойтесь. Вас никто не тронет. Нам с герром Вагнером нужно обсудить важные деловые вопросы.

— Но….

— Еда за его счет, — Везденецкий кивнул на Вагнера. — Я видел во дворе ящик с закваской и консервами. Дань для оккупантов?

Женщина кивнула.

— Этот ящик принадлежит вам. Герр Вагнер оплатит. Берите, ешьте досыта. Это ваша еда.

— Спасибо, — на глаза женщины навернулись слезы. Она засеменила на улицу, и больше Везденецкий не обращал на нее внимания.

— Итак, — Везденецкий снял каску, положил на пол в подле себя. — Мне от тебя нужно немного. Во-первых, точные сведения о том, какими маршрутами в Каменск поставляют вооружение, где находятся склады и как они охраняются. Во-вторых, мне нужны лекарства вот из этого списка, — Везденецкий достал из кармана листочек, на котором Леха записал нужные Ане медикаменты, положил на стол. — Да и вообще, медикаменты нам не помешают. В-третьих, где сейчас находится Веббер?

Вагнер продрог всем телом и передернул плечами. Ответил он не сразу. Хоть вопросов мало, Везденецкий знал о стрессовом состоянии немца, и не торопил его.

Сложно соображать, когда страшно.

— Всё на вокзале, — ответил Вагнер после небольшой паузы. — Вооружение поставляется на бывшую линию фронта грузовиками и самолетами, затем поездом развозится по оккупированным городам.

— В Москву тоже возите? — прищурился Везденецкий.

— Да, — кивнул Вагнер. — Мы взяли ее несколько дней назад. Но СССР капитулировать отказывается.

— Ну, это вы в конце войны капитулировали, потому что обделались. Нам же есть за что сражаться.

— Простите? — сконфузился Вагнер.

— Неважно, — отмахнулся Везденецкий. — Охрана?

— У склада постоянно дежурит две мотострелковых роты, и небольшой танковый взвод. Две пантеры, один тигр. Вы ведь были там перед отправкой. Видели. Пулеметные вышки тоже есть, высоковольтная ограда с колючей проволокой по периметру.

— Вот как…. - задумался Везденецкий. — Курить дай.

Вагнер послушно протянул сигарету, Везденецкий прикурил спичкой и выдохнул облачко дыма.

— С охраной понятно. Медикаменты где храните?

— Там же. Всё в одной пачке, чтобы было удобнее развозить по батальонам.

— Хорошо, — Везденецкий разложил на столе карту, бросил на нее карандаш и велел. — Отмечай всё. В мельчайших подробностях. И не вздумай обмануть меня.

Везденецкий знал, что Вагнер, по крайней мере сейчас, был физиологически не способен на обман. Он послушно взял карандаш, принявшись отмечать ключевые позиции на местности.

— Где Веббер? — продолжил он, Вагнер от этого вопроса дрогнул.

— Я…. Боюсь, не могу сказать, где герр Веббер. Он сообщал мне о планах по визиту в Москву, но не уверен, что его получится найти там.

— Я сам не уверен, — вздохнул Везденецкий. — Ты всё отметил?

— Да, — кивнул Вагнер, положив карандаш на стол. — Посмотрите.

Везденецкий взял карту и вгляделся в неё, не выпуская сигарету изо рта. Фрицы осели в Каменске не так плотно, как казалось. В общей сложности пять тысяч бойцов, включая экипажи бронетехники. По границам города раскидали основные силы, правда направили их в сторону Москвы, чтобы отбиться в случае советского контрнаступления. Три мотострелковых батальона укомплектованные снайперскими и пехотными ротами. Два танковых батальона, и минометный дивизион. Самоходные установки и артиллерийские пушки в наличии, вместе с минометами.

Часть от всех вражеских сил, сосредоточенных на Каменской границе, выделили для охраны внутреннего порядка. То есть, из пяти тысяч бойцов в общей сложности примерно тысяча, включая танковые экипажи, находились непосредственно в городе. После наступления немцев, судя по историческим данным, живых каменчан осталось около тринадцати тысяч и лишь пятьсот из них военнопленные.

Цифру, конечно, следовало уточнить.

— Жорик, — Везденецкий обратился в ХКМ, но тот, почему-то, молчал. Случиться с ним могло что угодно. Дисплей вроде бы работал, механизм возврата тоже, но межпространственная связь — нет. — Черт.

Оставалось полагаться только на себя. Пятьсот человек на тысячу — вполне себе ничего. Тринадцать тысяч человек на пять тысяч — тоже неплохо. К тому же, у русских есть преимущество в виде самого Везденецкого. Нужно только организовать пленников в вооруженное ополчение, но для этого требовалось оружие.

— Хорошо, — вздохнул Везденецкий, отложив карту. — Пока ты свободен. И приберись за мной на крыльце. Шум не поднимай. Скажи, что убитый мной офицер спас тебя ценой собственной жизни, а я застрелен.

— Яволь, — покорно согласился Вагнер.

Прежде чем уйти, Везденецкий остановился перед дверным проемом кухни. Мишка и Герман сидели за столом, молча уплетали закваску с консервами, и выглядели как обычные дети, ужинавшие после напряженного дня. Мама Мишки стояла у стены, скрестив руки.

— Миша, — Герман вдруг оторвался от еды, и взглянул на Мишку. — Прости меня. Я был дурак. Давай…. - он замялся, и теперь в его глазах появилось искреннее сожаление о чем-то. Наблюдение смерти воочию поставило мозги на место. Отойти от шока ему удалось быстро. Видимо, особенность психики. — Давай дружить? У меня дома много сладостей. Я поделюсь с тобой.

Мишка сконфузился. Из сказанного он понял только свое имя.

— Прощения просит, — перевел Везденецкий. — И дружбу предлагает, с конфетами.

— Ну…. Давай, — ответил Мишка.

— Думаете, им можно? — забеспокоилась женщина.

— Можно. Я что Герману, что его папаше голову вправил как следует. Теперь они фрицев будут ненавидеть так же, как и мы.

— А разве не все немцы — фрицы? — не поняла женщина.

— Фриц это не национальность, не этнос. Фриц — это склад ума. Поверьте, не каждый немец на планете безусловно желает вашей смерти. В Германии было много противников Гитлеровского режима, пока их не запугали репрессиями, — ответил Везденецкий. — Кстати, как ваше имя? Фамилия?

— А, я? — удивилась она. — Марина. Марина Везденецкая.

Мороз по коже пробежался.

— Как, ещё раз?

Глава 13. План действий

Печальная вьюга, завывавшая за окном, полностью завладела его сознанием, погрузила в мысли. Он смотрел на хрупкую женщину, не совсем молодую, не совсем старую, но свет керосиновой лампы уже подчеркивал морщины, появившиеся преждевременно. В доме пахло не так, как в будущем: ароматный, с мясным призвуком, запах соленых огурцов, запах стиранного белья, запах отсыревших оконных рам. Но это ни в какое сравнение не шло с запахами прошлого, возникшими в памяти. В грядущем тут запахнет ароматным чахохбили, — мясной рисовой кашей, — которую бабушка готовила по особому прабабушкиному рецепту.

Везденецкий никогда не видел свою прабабушку, почти не слышал о ней, а сейчас мог видеть лично. Она родом из Каменска — это он знал. На весь Каменск семья Везденецких только одна. В пылу стычки как-то не было времени об этом подумать, но теперь столкновение с прошлым стало