Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я уверил его, что не откажусь от выпивки, а пока предпочитаю сигарету. Все это время я рассматривал его, вспоминая данное Кристиной описание владельца черно-желтого «бентли». И в самом деле оно очень подходило к Тренчу. Скорее всего, владельцем машины является именно он, а не Жюль Коль, как я было решил. Да и трудно представить, что Нетта проводила время с Колем. Зато с Тренчем это было вполне возможным. Он обладал известным лоском.
– У вас просто восхитительно, – сказал я. – Какой неожиданный сюрприз после того, что я видел в гараже.
– Видите ли, мистер Хармас, я обожаю комфорт. Но приходится много работать и большую часть времени я провожу именно здесь. Так почему бы мне не иметь благоустроенный кабинет?
Возразить на это было нечего, и я принялся размышлять, как мне сейчас поступить: сразу же без церемоний приступить к делу или провести некоторую подготовку.
– Знаете, ваше лицо так обезображено, что трудно сделать вид, что не замечаешь этого, – продолжал Тренч с выражением симпатии. – Увидев подбитый глаз, я обычно молчу. Возможно, думаю, у него подружка с характером. Но когда у человека подбиты оба глаза, а лицо напоминает полигон, изрытый танками, я не могу удержаться от того, чтобы не выразить своего сочувствия.
– Это действительно очень любезно с вашей стороны, мистер Тренч. Видите ли, хороший журналист обязан быть любопытным. И вот трое джентльменов внушительного телосложения решили несколько поубавить мое любопытство. Они хорошо поработали, коль им даже удалось изменить форму моего лица.
– Должен признаться, что мне тоже не понравилось бы, если бы вы вдруг начали интересоваться моими делами.
Я согласился с ним, кивнув головой.
– О! Мне бы это тоже не понравилось. Но я пришел сюда совсем по другому поводу. Я пришел просить о помощи.
Он сделал удивленное лицо и стал ждать продолжения.
– Я полагаю, вы знаете Зельму Якоби? – спросил я, решив сразу брать быка за рога.
Он поставил свой стакан на камин.
– Нечего об этом говорить, друг мой, – тон его голоса стал менее приветливым. – Очень огорчен, но я не собираюсь говорить с журналистами о миссис Якоби. Если это действительно единственная причина вашего появления здесь, мы можем сразу сказать друг другу прощай.
– Я говорю с вами не как журналист. По правде сказать, моя газета совершенно не интересуется судьбой миссис Якоби. Я говорю с вами на правах друга мисс Нетты Скотт.
Он внимательно посмотрел на меня, потом на кончик своей сигареты и отошел от камина.
– Значит, вы знакомы с Неттой Скотт? Я, кстати, тоже.
Я хотел спросить его о черно-желтом «бентли», но потом все же решил воздержаться.
– Но что Нетта Скотт может иметь общего с миссис Якоби? – продолжал он.
– Честно сказать, я не знаю. Но у меня есть смутное подозрение, что между ними есть какая-то связь. Я полагаю, Нетта Скотт знала Георга Якоби. И хочу в этом убедиться. Может быть, Зельма сможет помочь мне в этом?
– А для чего вам надо это знать? – Тренч подошел к окну.
– Возможно, это поможет объяснить причину самоубийства Нетты. Ведь вы в курсе, не так ли?
– Да, – он пожал плечами с таким видом, словно разговор ему не нравился. – Но какой интерес для вас может представлять самоубийство Нетты?
– Я не люблю загадочных историй. И я сказал, что весьма любопытен. Нетта была не тем человеком, который может покончить счеты с жизнью подобным образом. И я задаю себе вопрос, нет ли во всем этом какого-то злого Умысла.
Он бросил на меня быстрый взгляд через плечо, пробормотал что-то неразборчивое и замолчал. Наступило долгое молчание, после чего он сказал:
– Я видел миссис Якоби по крайней мере два или три месяца назад… еще до того, как она вышла замуж.
– Вы не скажете, где она живет?
– Ее нет в том доме. Квартира заперта.
– Меня интересует адрес.
– А что это может вам дать? – Он повернулся и посмотрел мне в глаза. – Я ведь уже сказал, ее там больше нет.
– Может быть, она уже вернулась туда. Послушайте, давайте посмотрим на эти вещи под несколько другим углом зрения. Полиция у вас на хвосте. Во всяком случае, они идут по следу высокого человека по имени Питер, хорошего знакомого Нетты. У меня нет ни малейшего желания помогать полиции, но можете быть уверены, они будут намного менее вежливы, чем я сейчас. Мне нужен адрес Зельмы. Или вы его мне дадите, или я буду вынужден дать ваш адрес полиции. Какое решение вы примете, мне безразлично, я только прошу сделать это побыстрее.
Он пожевал окурок своей потухшей сигары: жест обычный для людей, еще не принявших определенного решения.
– Что вас заставляет думать, что полиция интересуется именно мной?
Я рассказал историю Анны Скотт и передал слова миссис Бремби.
– Я никогда не слышал, чтобы у Нетты была сестра, и уж тем более не знаком с миссис Бремби.
– Хотелось бы видеть, как отреагирует на ваши слова суд. Все, что мне нужно, – это узнать адрес Зельмы.
– Внимание полиции мне противопоказано, – проговорил он после небольшой паузы. – Можете убираться. Зельма живет на Хэмптон-стрит, 3-бис у Рассел-сквер. Надеюсь, вы удовлетворены и закроете за собой дверь?
– Нет ли у вас фотографии Зельмы? – Я встал.
Он несколько минут смотрел на меня, потом отрицательно покачал головой.
– У меня нет причины коллекционировать фотографии замужних женщин. Прощайте!
– Хорошо, благодарю вас. Если вас навестит полиция, знайте, это не моя работа. – Я направился к двери, потом остановился. – Какая прекрасная машина стоит внизу. Она ваша?
– Да. – Он внимательно посмотрел на меня. – Она вас интересует?
– О, нет. Я просто подумал, что вам очень везет, если вы имеете такую тачку.
– Прощайте, – повторил он. – Я начинаю понимать, почему вам так разукрасили лицо. И начинаю жалеть, что эти добрые люди не закончили работы.
Я жизнерадостно улыбнулся и, пообещав Тренчу, что постараюсь обязательно вновь свидеться с ним, покинул этот роскошный кабинет.
Из сведений, сообщенных мне Кристиной, я знал, что Бредли почти никогда не приходит в клуб «Азур» раньше десяти часов. Он вел преимущественно ночной образ жизни. Переходя через Шеппард-маркет, я решил, что если сейчас же наведаюсь к нему, то имею шанс застать его дома. Хэй-Нью был в нескольких шагах от Беркли-сквер, и я добрался туда в течение нескольких минут. Апартаменты мистера Беркли находились над гаражом, и через кружевные занавески легкомысленно розового цвета открывался прекрасный круговой обзор. Я предпочел бы, конечно, проникнуть к нему как раз через окно, но сделать это было невозможно. Ничего не оставалось делать, как дернуть шнур звонка. Через несколько минут послышались шаги, и дверь отворилась. Меньше всего я ожидал увидеть здесь Френки, а он, в свою очередь, – меня.