– Великий князь прекрасно знает, что он мне причиняет. – Она наконец разжала кулаки и встряхнула руками. – Нет, граф. Боюсь, здесь не справиться никому, кроме князя.

Петр почувствовал, как дрогнуло левое колено.

– Ваше величество, – сказал он учтиво, но в то же время твердо. – Мой приказ – вернуться в Живую Россию. Быть с армией сейчас – мой долг. Кутузов…

– Перестаньте! – перебила Иверия, заново вспыхивая. – Ничего нет сейчас важнее, чем вернуть Егора! Имейте честь исправить, что натворили. Если бы не ваше вмешательство, ничего бы не случилось. Нет уж, любезный Петр Михайлович, дороги домой вам нет до тех пор, пока не отыщется мой наследник. – Она ступила ближе, сверля его мрачным взглядом. – Вы поедете с графом и убедите Егора, что сестре вашей вполне прекрасно живется у Кощея, а переезд в Живую Россию сделает ей только хуже, и уговорите его вызвать меня – он знает заклинание. Не знаю как, но вы доставите мне племянника, иначе я прямо сейчас нашлю на ваших босых солдат сибирские морозы, даже если за это мне придется поплатиться всей силой, что у меня есть! Вы слышите?

Петр молчал, не решаясь перечить, но и зная, что не может согласиться. Подвести своих? Ведь его посчитают мертвым, не справившимся с миссией или даже предавшим отечество. Да и, по правде, останавливать Егора не хотелось, ведь это означало во второй раз предать Сашку. Не только бросить ее там, в этом аду, но и воспрепятствовать единственной доброй душе, которая, в отличие от него, отважилась отправиться на выручку.

Думая обо всем этом, Петр молчал. И только горячо ощущал обвязанный вокруг шеи темляк с инициалами «А. В.».

Иверия придвинулась. Петр почувствовал на губах холодный воздух, вдохнул запах мороженой малины и поднял взгляд. И впервые увидел в ледяных глазах блестящий иней.

– Петр Михайлович. – Иверия заговорила вполголоса, так, чтобы услышал лишь он. Она положила руку ему на грудь, но не высасывала тепло, а только крепко сжала пуговицу. – Послушайте, Петр Михайлович, природа моей силы такова, что… что Егор – мой единственный наследник, и навсегда им останется. У меня нет и не будет никого ближе. Он мой единственный… он мой Егорушка, мой мальчик, понимаете?

Вид ее, уязвимой в минутной искренности, столь отличной от обычной отстраненности или недавнего гнева, поразил Петра. Захотелось немедля упасть на колени и обещать все, только бы уберечь эту трогательную, тайную слабость самой сильной женщины, что Петр встречал в своей жизни.

И все же он не дал сочувствию полностью задурманить разум. Подвигав плечом, чтобы заглушить жжение темляка, он поглядел испытующе на императрицу:

– Письмо, что вы хотели написать моему государю? Мой денщик ждет по ту сторону озера…

Этот вопрос, будто матрешка, прятал в себе другие: будет ли письмо написано? будет ли в нем обещана помощь? будет ли она оказана?

Иверия, несомненно, вскрыла головы всем матрешкам, и потому ответ, данный ею, имел еще более веса.

– Ваш денщик будет извещен о задержке, – сказала она, отступая. – Ему будет поручено остаться и ждать вас. Как только наследник окажется в безопасности – вам будет позволено вернуться. Вместе с письмом вашему императору.

Петр сдержанно кивнул.

– Благодарю, ваше величество. – Теперь можно было и рисковать жизнью. – В таком случае я сделаю все, чтобы вернуть великого князя.

– Значит, решено, – сказала Иверия, отступая. – Охраной вам поедет граф, проводником – капитан Патрицкий, отправляйтесь немедля…

Услышав свое имя, Елисей вздернул голову и коротко заскулил.

– Ваше величество. – Он согнулся в почтеннейшем поклоне. – Моя протеже, Лизавета Дмитриевна…

Иверия нахмурилась, пытаясь понять, зачем он упоминает столь незначительные в сей момент детали.

– Новая оборотница? Я помню. Что с ней?

– Возможно ли взять ее в сопровождение?

– Это дело государственной важности, капитан, – возмутилась Иверия, – а не романтическая прогулка!

Уши Елисея дрогнули, прижимаясь к голове.

– Если вы позволите, ваше величество… – залепетал он в крайнем смущении. – Обращению Лизаветы Дмитриевны нет и месяца, и нам нельзя разлучаться до ее первой полной луны. Осталось совсем немного для того, чтобы она совершила переход, обрела полное управление собой, была бы принята в общество. Ежели не уследить, ежели она выйдет из моего присмотра и перекинется до первой луны, то потеряет человеческую форму и навсегда превратится в зверя. – Он согнулся сильнее: – Покорно прошу вашего милосердия, ваше величество… Клянусь, Лизавета Дмитриевна не задержит нас и тем более, всем сердцем преданная вам, не будет угрозой тайне…

Иверия несколько раз в задумчивости ударила о ладонь снятой перчаткой и наконец надела ее на пальцы.

– Аппарат выдержит?

Елисей поднял голову, морда его осветилась надеждой.

– Несомненно.

– Аппарат? – переспросил Петр.

– Поездка верхом займет слишком много времени, – объяснила Иверия. – Вам придется воспользоваться более скоростным средством.

Петр с беспокойством вспомнил удивительное, но все же противное человеческой природе путешествие на морских конях и поежился.

– Каким же?..

Глава 9

Летучий аппарат

Задрав голову, Петр рассматривал громадину, возвышающуюся над макушками парковых деревьев, и в который раз выправил плечи, справляясь с бурлящим, почти юношеским волнением от предстоящей авантюры.

«Знала бы ты, Сандра, душа моя, что предстает сейчас перед моим взором, – ты бы согласилась, что в сравнении с этим даже кулибинский гидравлический подъемник в Эрмитаже не больше чем детская забава. Помнишь, читали мы о братьях Монгольфье? Ты еще рассуждала, что вскорости бричка за ненадобностию вымрет, небо над Петербургом расцветет от шаров, а извозчик станет именоваться излетчиком? Я, дурак, смеялся над этой фантазией и, кажется, обещался засолить и съесть собственную шляпу, коли придется хоть однажды увидеть подобное своими глазами. Признаюсь, даже обещания Леппиха изготовить для Кутузова пятьдесят аэростатов для Бородина меня не убедили. А сейчас… эх, Сандра, кажется, пора нести солонку…»

– Значит… мы полетим на шаре?..

– На аэронавтической машине, – поправил подошедший Елисей, гордо проводя лапой.

– Она изготовлена здесь, в Потусторонней России?

– В Мертвом царстве, – пояснил Елисей. – Есть там одна выдающаяся особа – она и нашла способ нагревать шар мертвым огнем и поднимать в воздух. Аппарат получился любопытным, но почти неуправляемым, подчиненным скорее велению ветра, а не желанию навигатора. Кощей попробовал использовать это в бою, но стараниями графа, – он кивнул в сторону нагоняющего их Лонжерона, – аппарат был отбит и теперь принадлежит императрице. Мы же нашли более верный способ нагревать воздух, а значит, и задавать направление.

Петр снова поднял голову, рассматривая небо. Ветра не было, и облака развалились на голубых простынях, словно толстые ленивые коты. Шар на их фоне выглядел