Вряд ли в тот момент мою голову посещали такие высокопарные мысли. Скорее наоборот. Мне навсегда запомнился леденящий страх, приковавший меня к месту и не дававший пошевелить пальцем. И все-таки мне удалось преодолеть оцепенение. Вспомнилось все, чему учил нас на уроках командир.

– Пятерка офицеров Службы, – говорил он, – в состоянии одолеть любого врага. Но не думайте, что это будет легко. Настоящий враг – это вам не обыкновенный одержимый, с ним придется сражаться на пределе сил.

Сейчас в памяти всплыла вся теория, и оставалось только реализовать ее на практике. Я вошел в боевое состояние и увидел, как то же самое сделали все мои ребята. В свое время мы долго тренировались, и сейчас все наши чувства и реакции обострились до предела.

– Павел, Мишка и Митя, займетесь одержимыми, – скомандовал я. – Их должно быть трое, как раз по одному на каждого. Если, конечно, никто из них не оказал врагу сопротивления.

Но это вряд ли, подумал я. Святые нынче встречаются редко. А противостоять врагу, кроме офицеров Службы, могут только святые. И то лишь противостоять, но не сражаться. Противостоять и погибнуть.

– Как только справитесь с ними, сразу присоединяйтесь к нам, – продолжал я. – Мы с Борей наваливаемся на врага и вдвоем долбим его со страшной силой, пока вы не придете на помощь. Если нам не удастся его замочить, никто из нас не выйдет отсюда живым.

– Не учи, сами знаем! – буркнул Мишка и потянул на себя тяжеленную стальную дверь, открывшуюся удивительно легко и бесшумно.

На наше счастье, враг до сих пор не почувствовал нашего присутствия. Двери были устроены так, что их нельзя было запереть изнутри, но он мог найти способ заклинить их или забаррикадировать теми же «изделиями». Тогда нам только и осталось бы, как говорят в народе, надеть белые тапочки и ползти на ближайшее кладбище. Но не исключено было и то, что он давно знал о нашем присутствии, но не видел в нас сколько-нибудь серьезного противника. Одно из отличительных качеств врага, как не раз говорил нам командир, – неумеренная гордыня.

Вторая дверь открылась так же легко, как и первая. Мы цепочкой просочились через нее и оказались в огромном бетонированном зале, наполненном прочными стальными стеллажами, рельсами, тельферами, тележками и десятками бомб различного размера. Врага и его свиту мы заметили сразу, хотя они были в дальнем конце помещения. Все четверо возились вокруг самой большой бомбы, которая, насколько мы знали, способна была смести с лица земли такой город, как Нью-Йорк, вместе с окрестностями. Не заметить их было бы мудрено, потому что излучение зла, исходившее от врага, стало настолько сильно, что от звона в ушах буквально лопались барабанные перепонки, а голову сдавили невидимые тиски. Пришлось здорово напрячься, чтобы тиски хоть чуть-чуть разжались.

– А, спасители мира пожаловали! – прорычал враг. Им оказался невысокий коренастый капитан с огненно-рыжими волосами.

Все четыре офицера были одеты в костюмы повышенной радиационной защиты, головы закрыты капюшонами. Когда все кончилось, я долго гадал, откуда мне тогда стало известно, что он капитан, и к тому же рыжий, но так ничего и не понял. Хотя потом оказалось, что это именно так. Но в тот момент мне было не до пустых размышлений. Голос капитана прозвучал громче львиного рыка, заглушая даже звон в ушах. Но мы были готовы к таким штучкам, зная, что в первую очередь враг постарается запугать нас.

Остальные три офицера дежурной смены оторвались от бомбы и сделали движение в нашу сторону, готовые наброситься на нас, чтобы разорвать на куски, но вдруг схватились руками за головы и, дико вереща, упали на колени. Это мои ребята начали атаку, а сам я еще раньше нанес удар по врагу, послав ему мощный гипнотический импульс, который, правда, был моментально отбит.

– Вот это да! Оказывается, они что-то могут! – зарычал враг и гулко захохотал. Звук был такой, будто со стеллажей с грохотом обрушились многотонные бомбы. – Ладно, давайте, подходите по одному и отсосите у меня по очереди! Больше вы ничего не сможете сделать! Всем вам конец! А этот город обречен!

И к этому мы были готовы. Командир всегда говорил, что враг любит издеваться и насмехаться над противником. Но знал я и то, что он терпеть не может, когда насмехаются над ним.

– Вот те нате, хрен в томате! – крикнул я в ответ, решив, что с врагом надо разговаривать на его языке. – А… в жопу не хочешь? Сам у себя отсосешь!

Враг заревел еще громче и вдруг стал увеличиваться в размерах, пока не уперся головой в потолок. Одежда на нем лопалась и отлетала кусками. Когда слетели штаны, нашим глазам открылся ужасающих размеров член, покрытый отвратительной коростой и огромными гноящимися фурункулами. Несоразмерно длинные кривые зубы оскалились в насмешливой улыбке, и он многозначительно помахал своим уродливым прибором. Конечно, я понимал, что все эти фокусы – не больше чем гипнотическое внушение, но все равно разозлился. Ну, подожди, скотина, подумал я, мы тоже кое-что умеем, не зря командир дрессировал нас столько времени.

Не пытайтесь быть с врагом рыцарями, учил он. Враг никогда не будет вести с вами честный бой. От него следует ждать самых подлых приемов, поэтому отвечайте ему той же монетой, а по возможности наносите удар первыми.

Я представил себе, что разгоняюсь и изо всех сил бью врага ногой по яйцам. Представил ярко, со всеми подробностями. Получилось замечательно. Под ногой что-то явственно хрустнуло, враг с воплем сдулся, приняв прежние размеры, и схватился обеими руками за промежность. Но тут же отпустил, отшатнулся и вцепился в стеллаж, чтобы не упасть. Это вступил в бой Боря. Он от всей души засветил врагу в глаз, отчего у него тут же вырос огромный синяк. Я тут же добавил под ложечку, и он согнулся в три погибели. Но и враг оказался не прост. В воздухе что-то прошелестело, и я почувствовал, что какая-то чудовищная сила отталкивает меня к бетонной стене. Теперь уже нам с Борей пришлось хвататься за стеллаж и упираться ногами в пол. Но преодолевать давление с каждым мигом становилось все труднее. Еще немного, и невидимый пресс размажет нас по холодному шершавому бетону.

И тут пришла помощь. Трое одержимых упали на пол и затихли, и сразу вслед за этим прозвучали хлесткие удары, от которых голова врага три раза дернулась в разные стороны. Это монстру по разу приложили разобравшиеся со своими зомбиками Павел, Мишка и Митя. Давление сразу ослабло. Я моментально воспользовался этим и нанес мысленный удар врагу, целясь в переносицу. Но он уже пришел в себя, и мой удар снова ушел в пустоту.

И – закрутилось, завертелось… Враг как-то неуловимо перетек в другую форму и превратился в огромную отвратительную крысу, размером с приличного носорога. Изо рта у нее торчали длинные зубы, с которых стекала на пол ядовитая слюна. Я сразу понял, что малейший укус – и мне не поможет никакая коррекция. Слюна была смертельным ядом для всего живого. Предупредив об этом друзей, я тут же принял облик тигра и закружился вокруг крысы, не спуская с нее глаз. Боря стал черной пантерой, Павел – крупным, почему-то совершенно белым волком-альбиносом. Мишка превратился в большого бурого медведя, а Митя-Мустафа подпрыгнул и уже в воздухе стал орлом с большим, изогнутым стальным клювом и такими же когтями.