Стерх потер лицо, стараясь скорее вернуться к способности соображать.

– Знаешь, что я хочу тебе сказать, – он посмотрел прямо в зеленые глаза Вики, и ткнул ее пальцем в грудь. – Я хочу сказать… Что я прищучу этого сукиного сына, этого… Митяшу.

– Если это Нюра, – быстро проговорила Вика.

– Да, конечно, если это она. – Он кивнул. – Но что-то мне подсказывает, что это она.

– Кольцо на пальце, – подсказала Вика. – Но это еще ничего не значит. Хотя… Не могут же в Крыму девушки падать с гор, как яблоки в осеннем саду? Не знаю, Стерх. – Она вернулась за свой стол. – Может, удастся ее идентифицировать по одежде?

Стерх посмотрел на нее бессмысленно. Покачал головой.

– Думаю, он мог ей купить новое платье и новую обувь. Помнишь, как мало у них было вещей, когда они выезжали в Крым?

– Да, шансов на это не много, – согласилась Вика.

– Меня интересует, откуда Прорвичи получили свою информацию? – спросил Стерх. – Ну, о том, что они вернулись…

– Может, все-таки, отправиться в милицию и доложить обо всем, что мы знаем? – спросила Вика.

– Обязательно, – согласился Стерх. – Но сейчас уже не имеет значения, сделаем это сразу или через пару дней.

Прошелся по комнате. Поискал за книгами на книжной полке трубку и табак. Нашел, но закурить не успел. Потому что зазвенел телефон, Вика сняла.

– Офис частного детектива Стерха… – помолчала, протянула руку с трубкой. – Это тебя, шеф. Что-то очень… изысканное.

– Стерх, – он взял трубку, прижал ее плечом, потому что пальцами пытался набить умять табак.

– Я хотела удостовериться, что номер на визитке существует в природе.

– Номера действуют почти все, – признал Стерх. – Вот только иногда они приводят не к тем людям…

– Значит, я хотела удостовериться, что телефон в славном детективном агентстве еще не отключили.

– Пока еще нет.

Стерх стоял и слушал. При этом он соображал, пытаясь осознать, насколько этот звонок вызван интересом «мисс» Ивон, и не могло ли так случиться, что она позвонила по приказу своих начальников, кого-нибудь из Прорвичей?.. Пока он раздумывал, Рая на другом конце набрала побольше воздуха в легкие, и разом выпалила:

– Чем сегодня вечером будет занят господин Стерх?

– Ну, – Стерх расплылся в глуповатой улыбке, – как раз сегодня вечером я наклеиваю свои почтовые марки в альбом. – Его голос стал заметно басовитей. – Это очень кропотливое дело. Поэтому, придется исполнять его в одиночестве… Полном.

– Не могла бы я помочь? – спросила Ивон Рая, на этот раз чуть более уверенно. – Я могу их сортировать по цвету и по ценам.

– Ну, если вы, сударыня, умеете как следует придавливать их своими нежными пальчиками?.. Умеете?

– Могу попробовать, – теперь она прыснула смехом. – Сразу видно, что ты отстал от жизни. Марки в альбом уже тысячу лет никто не наклеивает. Их вставляют в кляссер, или, в некоторых случаях, делают специальные конвертики из прозрачного целлофана.

– Да ну? – удивился Стерх. – Может быть, тогда мы попробуем склеивать конвертики? Из целлофана, – пояснил он.

– Что нам мешает попробовать?

И трубка на том конце линии негромко опустилась на рычаги. Вот это да, вот это «мисс» Ивон, неприступная, величественная, холодная, как Гренландия. Вика смотрела на Стерха так, словно он в ее глазах сделался подопытным кроликом – внимательно, жестко, холодно и очень трезво.

– Если в мое отсутствие ко мне придет одна… девушка, прошу ее впустить. И предложить ей чаю, или колы из холодильника.

– И кто эта авантюристка? – спросила Вика равнодушно.

– Секретарша Прорвичей.

– О Господи! – удивилась Вика.

– Вот так, – отозвался Стерх.

– Видно, что ты там времени даром не терял. А я-то думала, по крайней мере, что с этой стороны нам опасность не грозит.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Стерх, но понял, что ответа не дождется. – В общем, все как-то само собой вышло.

– Это-то и опасней всего, – снова очень загадочно ответила Вика. И как-то так улыбнулась, что Стерх поскорее закрыл за собой дверь.

Стерх усаживался в свою машину не без некоторой дрожи. Но справился с собой, решив, что когда-то нечто подобное его гонке за Митяшей в Крым все равно должно было произойти, и теперь, пожалуй, хорошо, что так все вышло, он будет знать каково это, и на что он способен. Из-за этих мыслей им овладело озорство, и он решил ехать не по Ярославке, а тем путем, которым возвращался домой после известной вечеринки. Он и поехал сначала на Дмитровку, потом, мимо Лианозово, куда-то в бок…

Он не заблудился, но раз пять вынужден был останавливаться и спрашивать дорогу, потому что те якобы дороги, которые были нарисованы в его карте, оказались или перекрыты или вовсе ничем не проявили себя, даже пешеходной тропой, зато в округе оказалось немало других. По одной из них даже ходил автобус, следуя за ним Стерх и докатил до требуемого места. Дав себе последнее и окончательное слово, что теперь непременно купит самый новый и полный план дорог Подмосковья, он подкатил на маленькую площадочку прямо перед воротами владений Витуновых.

Выходить он не спешил, опустил стекло, закурил трубку. Он хотел понять, как держаться с Витуновыми, но неожиданно его привлек шум. Из-за низких кустов сирени, закрывающих часть газона перед домом так, чтобы не видно было, что там творится, ближе к воде, появился какой-то мужичок, спокойно толкающий перед собой машинку для стрижки травы. Это мог быть только тот служака Витуновых, о котором говорили Прорвичи. Разумеется, если они говорили правду.

Стерх присмотрелся и… должен был даже покрепче затянуться, увидев лицо этого мужчины. Просто чтобы убедиться, что не спит. Но сном это не оказалось, он знал этого типа.

Было удивительно, как некоторые люди мало меняются с годами. Минуло больше десяти лет, а этот человечек не только остался прежним, но даже как-то лучше выглядел, словно годы оказались тем проявителем, в котором лицо этого типа яснее проступило. Они познакомились, когда Стерх служил в Подольской прокуратуре, и самым страшным преступлением было не убийство, а так называемые нетрудовые доходы. И статьи по ним были ломовыми, и суды свирепствовали, как средневековая инквизиция, либо почти как сталинские тройки… Но это лишь увеличивало доход верхушки всего фарцового сообщества Москвы и городов-«спутников», как тогда говорили. Этот тип был вождем Подольских фарцовщиков, только не долго, года полтора, много – два. И чем только он не торговал, начинал, кажется, с импортных зажигалок и чешского стекла, потом перешел на «шмотье» – джинсы, женские сапоги и куртки, присборенные у пояса, которые тогда только-только появились, считались очень модными и назывались «радикулитками». Через некоторое время его отловили на оптовой продаже радиоаппаратуры не очень внятного происхождения, а потом пошли и запчасти для машин. Этого вынести уже было нельзя, по тогдашним меркам это были «слишком» серьезные деньги. Его забрали и на немалый срок «отвели» на зону. Стерх потерял его из виду, впрочем, как выяснилось, из его памяти он никогда не улетучивался, только отошел на задний план.