— Неплохо, Хорнблауэр! — Санни запустила в него еще два снежка.

От первого он успел увернуться, зато второй попал в плечо. Она обрадовалась, поняв, что не потеряла хватки. Вся куртка у него была в снегу. Один особенно метко пушенный снежок едва не сшиб с него шапку.

Прежде чем у нее закончились снаряды, она попала в него восемь раз из десяти и очень обрадовалась. Она даже не заметила, что он незаметно подкрадывается все ближе к ней.

Когда он получил очередной удар в лицо, она согнулась пополам от смеха. И вдруг вскрикнула, когда он схватил ее за локти и сбил с ног.

— Ты хороший тактик, но плохой стратег, — заметил он, прежде чем окунуть ее лицом в снег.

Она перекатилась на спину, отплевываясь.

— И все-таки я выиграла!

— По-моему, нет.

Добродушно пожав плечами, она протянула ему руку. Он замер в нерешительности. Санни широко улыбнулась. Как только он взял ее за руку, она откинулась назад всем телом, и он упал в сугроб рядом с ней.

— Ну а теперь что?

— Рукопашная!

Он схватил ее за плечи. Они все глубже увязали в снегу. Холодный, мокрый снег проникал под одежду, под воротник его куртки. Ему нравилось все — особенно то, как она извивается и изворачивается под ним. Она смеялась и подбрасывала снег ногами, стараясь не дать ему встать. Запыхавшись, она с трудом захватила его за шею — и чуть не задохнулась, когда он мощным броском швырнул ее через плечо.

Она приземлилась с глухим стуком, наполовину утонув в снегу, и целую секунду лежала без движения, хватая ртом воздух.

— Отличный бросок, — с трудом выговорила она, снова кидаясь в бой. Он уложил ее на спину, но ей удалось вырваться и сесть. Вскоре она окунула его с головой в сугроб. — Сдавайся!

Он буркнул что-то грубое, а она так расхохоталась, что едва не выпустила его.

— Перестань, Джей-Ти! Настоящий мужчина всегда признает свое поражение!

Лицо занемело от холода; он злобно подумал, что ему хочется избить ее. Но уже два раза, когда он пытался ее захватить, рука натыкалась на соблазнительные изгибы. Они не давали ему сосредоточиться.

— Дай отыграться, — промямлил он.

— Если мы будем отыгрываться, то замерзнем здесь до смерти! — Решив, что его ворчанье — знак согласия, она помогла ему перевернуться. — Неплохо для ученого!

— Если мы продолжим в закрытом помещении, даже не надейся победить, — в досаде буркнул он.

— Самое главное, что я сверху.

Джейкоб нахмурился:

— В каком-то смысле да.

Санни весело улыбнулась:

— Видел бы ты сейчас себя! У тебя даже ресницы белые.

— И твои тоже. — Он поднял руку в перчатке, вывалянной в снегу, и потер ей лицо.

— Нечестно!

— Главное — результат! — Усталый, он безвольно уронил руку.

Он не помнил, когда его побеждали в последний раз — и когда ему это так нравилось.

— Давай лучше принесем еще дров. — Она рывком встала, поскользнулась и упала ему на грудь. — Ой, извини.

— Ничего страшного. У меня еще осталось несколько целых ребер.

Он не растерялся и обхватил ее обеими руками. Его лицо оказалось так близко! Она поняла, что будет неправильно, если она еще хоть секунду пробудет в опасном положении. И все же не шелохнулась. А потом она перестала думать. Самым естественным движением для нее было опустить лицо и прильнуть к нему губами.

Губы у него оказались прохладными, твердыми — и именно такими, как ей хотелось. Целовать его — все равно что нырять с головой в холодное горное озеро. Радостно и до дрожи приятно. И рискованно. Она услышала собственный тихий вскрик, затем стон желания и, оставив всякую осторожность, поцеловала его уже как следует — глубоко и страстно.

Она его заводила. С ней он стал слабым — и не просто потерял самообладание. В порыве страсти забывается все. Но сейчас… сейчас все оказалось по-другому. Ее губы обжигали, и он почувствовал, что теряет и волю, и силы. В голове словно поднялся туман, такой же густой и белый, как снег, в котором они барахтались. Сейчас он не мог думать ни о чем и ни о ком… Только о ней.

Женщины, которые были в его жизни раньше, превратились в ничто. Они стали призраками. Тенями. Когда ее губы жадно впились в него, он понял, что после Санни Стоун у него других женщин уже не будет. За один короткий миг она забрала его жизнь. Окружила, напала на него и взяла его в плен.

Дрожа, он положил руки ей на плечи. Он был готов оттолкнуть ее. Но пальцы лишь крепче сжали ее, а желание усилилось.

В нем вскипало чувство, похожее на гнев. Похоже, оно передалось и ей. Ярость. Голод. Губы, одни только его губы уводили ее за каменистую грань между раем и адом. Ей показалось, что она чувствует, как адское пламя лижет ей пятки. С ним, наверное, всегда так — сера и адское пламя. Она испугалась, очень испугалась, что меньшим уже никогда не удовлетворится.

Она приподняла голову — чуть-чуть. Голова закружилась. Санни страшно удивилась. Между ними еще ничего не было, они только поцеловались… Один поцелуй, каким бы страстным он ни был, не способен изменить ее жизнь. И все же ей захотелось как можно быстрее отдалиться от него. Тогда ей скорее удастся убедить себя в том, что она осталась такой же, какой была раньше… до этого поцелуя.

— Нам и правда нужно принести дров, — с трудом проговорила Санни, боясь, что не сможет встать.

Ее самолюбие сильно пострадает, если к дому придется ползти. Она осторожно откатилась от него и, напрягая всю силу воли, с трудом встала на ноги. Демонстративно долго отряхивалась от снега. Сейчас не помешает сказать пару слов, чтобы разрядить обстановку… Хоть что-нибудь сказать.

— Смотри!

Осторожно, сказала себе Санни. Но он показывал на кормушку, где несколько зимостойких птиц клевали корм. Благодаря им она чуть-чуть отмякла.

— Что ж, свой долг по отношению к ним я выполнила. — Вдруг ей стало холодно, ужасно холодно, и ее передернуло. — Я иду домой.

Она побрела по снегу, волоча ноги. Молча они набрали дров, молча отряхнулись от снега, молча высыпали дрова в ящик. Санни устояла от искушения выпить чашку горячего чая. Ей хотелось побыть одной. Хотелось подумать.

— Пойду приму душ. — Ей стало очень не по себе; она смотрела, как он подбрасывает поленья в огонь.

— Отлично.

— «Отлично», — передразнила она, глядя ему в спину.

Он выждал, когда она скроется наверху, и только потом выпрямился. Санбим Стоун совсем лишила его рассудка. А может, он еще не оклемался после своего путешествия. Вот почему она оказывает на него такое действие. Пройдет совсем немного времени, и он приспособится. Как ни хочется собрать побольше ценных сведений, лучше всего ему сейчас вернуться на звездолет.