Он вдруг вытянул руку вверх и сложил ладонь в форме чашки. Я увидела, что один глаз у него закрыт, а другой смотрит в небо.

– Что ты делаешь? – спросила я.

– Держу Луну своей ладонью, – тихо ответил он.

Я легла так, чтобы видеть все то, что видит Калеб, – Луну на его ладони, – и снова расслабилась, улыбаясь. Но он – нет. Я увидела мрачное выражение на его прекрасном лице и странную грусть в глазах.

– Алая, ты похожа на Луну, – проговорил он. – Я только делаю вид, что держу тебя в своих руках.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я хрипло. Глаза Калеба были серьезными.

– Мне кажется, когда-нибудь ты снова ускользнешь от меня.

Мне сдавило грудь.

– Этого не будет.

– Что мне с тобой делать? – спросил он, и я увидела, как на лбу у него появилась маленькая морщинка.

Люби меня. Просто люби.

Словно заметив мольбу в моих глазах, он кивнул.

– Если ты – Луна, то я – звезды. В небе их миллионы. Они с Луной неразлучны. А я всегда буду рядом с тобой, – он улыбнулся.

О, Калеб!

Я глубоко вздохнула, пытаясь избавиться от тяжести в груди. Меня переполняли эмоции.

Закрыв глаза, я снова прижалась щекой к его груди и стала слушать биение сердца.

– Меня это устраивает, – призналась я.

От его прикосновений я чувствовала себя спокойно и уютно. Его дыхание и тишина вокруг убаюкивали меня, так что я почти заснула, но он внезапно откашлялся.

– Не злись, – с опаской в голосе проговорил Калеб. Я напряглась и посмотрела на него. Было похоже, что он волнуется. – У меня есть еще кое-что для тебя.

Я не могла винить его за то, что он нервничает, потому что каждый раз, когда он пытался что-нибудь мне подарить, я отдавала это обратно. Но что-то во мне изменилось – что-то новое появилось, а что-то неисправное заработало, – и я больше не хотела защищаться или в чем-то его подозревать.

Потому что знала – он любит меня. Это все по-настоящему.

– Хорошо.

– Сядь здесь и жди меня. Я скоро вернусь.

Мое сердце бешено колотилось, я поднялась и села на деревянную скамейку, чтобы дождаться его там. Когда Калеб вернулся, я заметила, что зрачки его зеленых глаз расширены. Пальцы он запустил в волосы – верный признак того, что он нервничает.

Я полагала, Калеб принесет какую-то подарочную коробку или что-то, завернутое в оберточную бумагу, но у него в руках ничего не было. Я пристально разглядывала его, когда он уселся рядом.

Он постучал ногой по краешку моего шлепанца, пытаясь вывести меня из себя. Я стукнула его в ответ.

– Ты забыл подарок дома? – спросила я.

Он потянулся себе за спину и достал оттуда длинную узенькую коробочку.

– Мне хотелось подарить тебе что-нибудь, из-за чего ты будешь вспоминать обо мне каждый день, – начал он, по голосу было понятно, что он на взводе. – Я сам придумал его специально для тебя. Еще много недель назад.

Я смотрела на коробку, которую он протянул мне, не в силах пошевелиться.

– Алая, открой ее, – он улыбнулся своей прекрасной улыбкой, на щеках показались ямочки. – Ради меня, – нежно добавил он, умоляюще взглянув на меня.

Я медленно взяла коробку. И открыла ее.

Это было элегантное ожерелье с подвеской в форме бабочки. Бабочка размером с монету была сделана из серебра, на ее крыльях блестели тоненькие нити. Крылья были инкрустированы крошечными бриллиантами, которые сверкали при лунном свете. В центре их соединял кроваво-красный рубин размером с жемчужину.

Это было завораживающее зрелище.

Я не упустила из виду скрытый смысл, который он вложил в него, когда создавал. Мое дыхание дрогнуло, а к глазам подступили слезы.

– Тебе нравится?

Нравится? Да я в полном восторге!

Но я смогла только кивнуть в ответ. Боялась, что, если открою рот, начну рыдать.

– Помнишь, я рассказывал тебе историю о зеленой гусенице и бабочке?

Я снова кивнула. Он нежно улыбнулся, как будто знал, что я чувствую. Возможно, так и было. Калеб понимал меня так, как никто в этом мире.

– Хочу увидеть, как оно смотрится на тебе, – он достал ожерелье из футляра, – пожалуйста.

Я повернулась и подняла волосы так, чтобы он мог повесить украшение мне на шею. Калеб застегнул замочек, а затем дотронулся рукой до моего плеча и развернул к себе, с нежностью глядя на меня.

– На тебе все смотрится прекрасно, Алая.

Я взяла кулон в ладонь.

– Калеб, это ведь ужасно дорого.

Его глаза потемнели, он напряженно разглядывал мое лицо.

– Ради тебя я готов отдать все, что у меня есть.

Мне перехватило дыхание, а рука бессильно упала на колени.

Что я могла ответить на это? Даже если бы сумела подобрать нужные слова, от волнения не могла и рта раскрыть. Калеб протянул руку и большим пальцем начал поглаживать мою нижнюю губу. Я задержала дыхание в ожидании его поцелуя. Желая его. Но затем он вдруг откинулся назад на скамейку и начал смотреть на огонь, как будто что-то задумал.

Его настроение изменилось.

Я неуверенно ждала, что он скажет что-нибудь. Хоть что-то.

– Хочешь послушать историю? – заговорил он через секунду. Я придвинулась к нему, теперь мы сидели бок о бок. Я ждала, что он возьмет меня за руку, но он этого не сделал.

– Конечно.

Калеб глубоко вздохнул.

– Давным-давно жил мальчик, у которого было все, чего он хотел, – начал он, постепенно его голос становился все глубже и нежнее, – или ему только так казалось. Однажды ночью он решил прогуляться в лесу. Мальчик всегда был неугомонным, а в тот момент ему было скучно. Чего-то не хватало в его жизни, и он никак не мог понять, чего именно. А затем он вдруг увидел на земле прекрасную птицу. У нее было сломано крыло.

Мальчик очень-очень осторожно поднял ее и отнес домой. И заботился о ней, пока она не вылечилась. В страхе, что птица улетит, или что на нее снова может кто-нибудь напасть, он посадил ее в клетку. Чтобы больше никто не смог причинить ей боль. Понимаешь, клетка была своеобразным щитом, ее защитой. Каждый день они проводили вместе. Она пела для него, и он чувствовал себя счастливым. Но через несколько дней птица была уже полностью здорова. А он все еще держал ее в клетке, боясь, что ее снова могут ранить. Тогда она перестала петь. Мальчик понимал, что поступает неправильно. Что держит ее в неволе только ради самого себя. Но он был эгоистом. Благодаря ей он был счастлив, она словно возвращала на место отсутствующие кусочки его души и наполняла его жизнь смыслом. Мальчик не хотел ее отпускать, хотел навсегда стать ее хозяином. А потом обнаружил, что ему очень тяжело видеть, как она грустит, и что она чувствует себя одинокой. И тогда открыл клетку, – Калеб замолчал и запустил пальцы себе в волосы, – и выпустил ее.