и краснолицый, с неестественно маленькими глазками, почти скрытыми в складках кожи. – Ваши повара по-прежнему безупречны, их мастерство может сравниться лишь с вашим радушием. Друзья, предлагаю еще раз выпить за здоровье нашего гостеприимного хозяина!

Одобрительный гул прокатился по комнате.

Каждый из присутствующих мог купить себе огромный особняк в самом престижном районе Кольруда и набрать любой штат вышколенной прислуги. Но им приходилось скрывать свои возможности, поскольку время выхода из тени еще не наступило.

Повара, приготовившие эти изысканные блюда для гостей господина Джервиса, в кои-то веки закрывшего трактир до полудня и отпустившего их, чтобы без помех посидеть за столом со старыми друзьями, рассмеялись бы до слез, попытайся кто-то рассказать им всю правду о хозяине. Они ни за что не поверили бы сумасшедшему, который взялся бы утверждать, будто их крикливого и шумного, но отходчивого работодателя в узком и весьма специфичном кругу именуют таном, вором высшей касты, а для нескольких человек во всей Империи он еще и Первый, то есть глава Первого Семейства. Наверное, еще поднесли бы шутнику бесплатную кружку пива с ломтем жареной баранины, в благодарность за доставленное веселье.

А если бы у поваров и мелькнуло смутное сомнение и они как-нибудь тайком от хозяина пробрались на второй этаж, им все равно не довелось бы увидеть этой огромной залы, обставленной с кричащей роскошью и устланной драгоценными коврами: вход в нее был тщательно замаскирован высоким напольным зеркалом…

Любой сидевший за столом мог нанять лучшего в Империи лакея или дворецкого, но сейчас каждый обслуживал себя сам. Присутствие посторонних было абсолютно недопустимым. Слишком важные вещи им предстояло обсудить.

Хозяин хорошо знал вкусы гостей, поэтому на столе были серебряные кувшины с полусухим красным вином из Коунта и белым сухим из Даурра, а также стеклянная бутыль с густым, тягучим и очень сладким ореховым ликером, только что доставленная из Эсаны. Сам тан Джервис согласился бы взять в рот эту липкую мерзость только под угрозой ножа, приставленного к горлу, ему становилось нехорошо от ее вида и запаха, но один из приглашенных безумно любил эсанские ликеры, так что волей-неволей приходилось перебарывать себя.

По негласному соглашению, крепких напитков на столе не было: когда решаются вопросы такого уровня, нельзя дурманить разум.

Тан Джервис на три четверти наполнил свой кубок коунтским вином и по праву хозяина оказал ту же услугу соседу, сидевшему справа, – тану Альфару, главе Третьего Семейства, или просто Третьему. Человек с красным лицом в складках, как и следовало ожидать, налил себе белого дауррского – никакого другого вина тан Кристоф, глава Второго Семейства, просто-напросто не признавал.

Хозяин затаил дыхание, когда тан Борк, самый молодой из присутствующих, глава Четвертого Семейства, доверху наполнял свой кубок ореховым ликером. Тяжелее всего было удержаться от брезгливой гримасы при виде истинного наслаждения на его лице. О боги, как только люди могут пить такую гадость, да еще получать от этого удовольствие?! Хотя, ясное дело, вкусы у всех разные… наверное, Четвертый точно так же искренне недоумевает, как можно предпочесть его любимой ореховой тянучке какое-то красное полусухое.

– Ваше здоровье, тан Джервис! – Кубки сдвинулись с мелодичным хрустальным перезвоном.

– Благодарю вас, друзья. И вы будьте здоровы!

Проклятый мальчишка! Ну зачем, спрашивается, ему понадобилось наливать себе вровень с краями, да еще с такой силой бить по его кубку, что ликер выплеснулся… Если бы просто забрызгал скатерть, это еще полбеды, хоть она из той же Эсаны, – любое пятно можно отстирать. Но он-то попал прямо в его кубок, смешавшись с коунтским красным!

Хочешь не хочешь, а придется выпить… О боги, пошлите выдержку!

* * *

Граф, поправив кружевной воротник перед зеркалом, жестом отпустил дворецкого.

Горячая ванна подействовала должным образом: чертова шлюха, которой несказанно повезло родиться второй раз, вылетела из головы. Теперь можно было спокойно, не спеша, подумать о главном.

Хольг опустился в кресло, откинувшись на спинку и положив ладони на приятно холодившие кожу полированные подлокотники.

– Ну-с, мой начальник стражи, что вы посоветуете? – обратился он к Гумару.

– Вам ничего не угрожает, ваше сиятельство. Лазутчик обезврежен, а без его помощи брать усадьбу приступом – безумие. Даже если бы их было не три десятка, а вся сотня! Пока будут проделывать проходы в проволоке, их расстреляют, как мишени на стрельбище. С такого расстояния и ребенок бы не промахнулся, а ваши лучники и арбалетчики тем более.

– Расстреляют в полной темноте?

– Они обучены стрелять на звук, ваше сиятельство. Опять же, можно заготовить факелы и, когда начнет лопаться проволока, быстро зажечь и перебросить через стену. Будут как на ладони, сукины дети! Ох, простите, ваше сиятельство, вырвалось…

– Незачем просить прощения, сотник, вы их еще мягко назвали! Ну хорошо, значит, предлагаете просто обороняться, укрывшись за проволочным заграждением и стеной усадьбы. А ничего другого вам на ум не приходит?

– Помилуйте, ваше сиятельство, неужели вы хотите выйти наружу и схватиться с ними врукопашную?! Да ведь так все преимущество растеряем, а они-то как раз из темноты нас и перестреляют, пока будем освобождать проход! А если проволоку заранее снять, они заметят и насторожатся…

– Сотник, я не гений, конечно, но все-таки не глупец! Разумеется, подобный бред мне и в голову не пришел бы… Но подумайте-ка вот о чем: эти подонки и висельники решили уничтожить мою усадьбу со всеми обитателями. Верно?

– Верно, ваше сиятельство.

– Они не пощадили бы даже моего сына, невинного ребенка, не причинившего им никакого вреда! Так?

– И это верно, – голос сотника как-то странно дрогнул.

– А что сказано в Священной Книге? «Какою мерою меряете, такою же да будет и вам отмерено!» Иными словами, око за око. Вы понимаете, к чему я клоню?

– Честно говоря, не совсем, ваше сиятельство.

– Я сам теперь хочу уничтожить всю эту подлую шайку! Всю, до последнего человека, если только этих гнид можно так называть! Чтобы ни один не спасся, понятно?

Сотник после небольшой паузы развел руками:

– Понимаю ваше негодование, но это невозможно. Решительно невозможно, ваше сиятельство!

– Гумар, вы разочаровываете меня! Чтобы такой умный и рассудительный человек заранее смирился с поражением…

– Да какое же это поражение, ваше сиятельство? Мы им такую трепку зададим, зарекутся на всю жизнь вас тревожить, клянусь чем угодно! А повезет, так и вожака, Барона этого самого, подстрелим…

Граф упрямо покачал головой:

– Для меня это равносильно неудаче. Надо придумать, как истребить всех.

– Ваше сиятельство, о вашем уме знает вся Империя, да только тут и самый умный