Саджиа лежала на самой границе Лилии и Таливара, но при этом ни на секунду не забывала о том, какой стране она принадлежит. На мудрецов и ученых здесь смотрели с небывалым почтением и гордились своим статусом города Талантов.

Раз в десять лет Академия составляла перечень регионов герцогства, подаривших ей наиболее способных студентов. Для этой цели по хитрой формуле учитывалось, сколько юных гениев прибыло на обучение из каждой провинции и сколь выдающихся успехов им удалось достичь, из чего затем утверждался окончательный список. Отметившиеся в этом списке области удостаивались исключительной привилегии.

В последнюю неделю каждого лета, сразу перед началом основных вступительных испытаний, три делегации из Академии в составе трех заслуженных профессоров и одного ученого секретаря каждая отправлялись в три первейшие города из перечня талантов. Там они лично экзаменовали желающих поступить в Академию. Так, даже самые неимущие юноши и девушки получали возможность отличиться перед столичными преподавателями и застолбить за собой место среди элиты, а герцогство соглашалось полностью оплатить шестилетнее обучение десяти избранных счастливчиков из каждого такого города.

Прибытие экзаменаторов было для Саджии настоящим праздником. Регистрация достойных принять участие в отборе начиналась и заканчивалась в местных школах задолго до судьбоносного дня, после чего город замирал на несколько месяцев в тревожно-томительном ожидании.

Именно в один из таких дней нога Принца впервые ступила на сияющие и ухоженные мостовые Саджии. Принц не случайно с таким рвением ухватился за возможность начать свой поиск именно здесь – даже его невеликий интерес к географии и политике не смог устоять перед притяжением колыбели начинающих академиков. Саджиа особенно гордилась тем, что ее место в тройке списка талантов было неоспоримо вот уже десятый цикл – почти сто лет подряд город поставлял в академию самых способных и прилежных ее учеников. Визит в Саджию стал для странствующих экзаменаторов обязательным атрибутом лета, вплоть до того, что профессора ожесточенно спорили за право провести свой следующий отбор именно здесь, предвкушая плодотворную и доброжелательную работу.

Город пестрил книжными лавками, частными и общественными школами, публичными библиотеками. Реальность, увиденная здесь Принцем, превзошла все его ожидания. Он с ликованием осознавал, что путешествие в столицу может и вовсе не понадобиться – казалось, что в Саджии каждый сможет отыскать ответ даже на самый изощренный вопрос. Он благоразумно разместился в недорогой гостинице и в первый же день бросился на поиски знаний.

В главной публичной библиотеке его поджидало первое препятствие. Оказалось, что к пользованию ее каталогом допускались исключительно резиденты города и те, кто в нем работал. В первый свой визит Принц только издали полюбовался убегающими вглубь бесконечными стеллажами и получил вежливое заверение в том, что двери читального зала распахнутся перед ним по предъявлении засвидетельствованной в нотариате справки с места его службы. Более мелкие библиотеки следовали тому же кодексу.

На то, чтобы исследовать несколько мест и прийти в себя от подобного удара судьбы, у Принца ушло четыре дня. До поры до времени Принц решил махнуть на библиотеки рукой и сосредоточиться на книжных лавках. Между тем гостиница стала обходится ему непомерно дорого и он, прикинув, что не протянет с такими тратами и трех недель, вознамерился снять комнату.

После решительных трехдневных поисков Принц наконец обосновался на окраине неприметного квартала среднего достатка. Переговоры с домовладельцем прошли мгновенно. Грузный широкоплечий мужчина с густыми усами и утомленно-суровыми глазами, лениво поглядывающими на мир из-под не менее густых бровей того же, что и волосы, выцветшего рыжеватого оттенка, всем своим видом излучал безразличие и демонстрировал, что его ни в коей мере не интересуют дела и склонности его съемщиков. Естественно, покуда они исправно выплачивают требуемые суммы и не привлекают к его имуществу ненужного общественного внимания. Как следствие, дом был населен самым разнообразным и неожиданным людом, который, несмотря на все свои странности, в редкие мгновения своего пребывания в четырех упомянутых стенах вел себя исключительно тихо. Воистину, съемщик, желающий избежать лишних вопросов о роде своих прошлых и настоящих занятий, не посмел бы и мечтать о более удобном хозяине, чем Хмурый Лоренцо.

Принц съехал из гостиницы в тот же день и занял две комнаты под самой крышей.

Первую неделю он обживался – а именно, сидел в четырех стенах и предавался тревожным думам, изредка гуляя по городу и бессистемно заходя в одну книжную лавку за другой. Он даже прикупил несколько сочинений о сновидениях и галлюцинациях и немного их почитал, не найдя в них ничего полезного. В остальном он чурался людей и довольствовался непритязательной едой с кухни своего нового дома.

На восьмой день Принц решил-таки совершить свою первую вылазку в общество и нашел ее довольно успешной. Он отобедал в случайно выбранном трактире и, с содроганием вспоминая стряпню женушки Хмурого Лоренцо, принял решение по возможности всегда трапезничать вне своих апартаментов; он набрел на очередную книжную лавку и спустил несколько монет на потрепанный том Истории, писанной Августином Ученым; он забрел в парк, увидел там красивую даму, встретился с нею взглядом, смутился и счастливым возвратился домой. Да, после стольких тревожных ожиданий, этот день к своему исходу развеял все волнения и принес исключительно блаженство.

Не придумав ничего лучше, Принц превратил свое нежданное счастье в рутину. Он ходил обедать в трактир, гулял по парку и старался там встретиться взглядом с новыми прекрасными дамами, он хаживал в одну особо полюбившуюся ему книжную лавку не особенно-то академического толка и с необычайной прытью зачем-то покупал романы, которые не успевал прочитывать.

После всех пережитых кошмаров такая жизнь казалась ему в высшей степени заслуженной и закономерной.

Посредством газет и невольно подслушанных досужих разговоров других постояльцев до Принца доходили самые разнообразные слухи. Он узнал о том, что наследник лилийского престола то ли отправился в изгнание, то ли и вовсе пропал без вести. Он прочитал, что Герцог ни с чем вернулся со своей дипломатической миссии и отношения между двумя странами теперь норовили стремительно и необратимо испортиться. Он услышал ненароком, что юная герцогиня уже которую неделю сидит взаперти в своих покоях и не желает показаться на люди, а судачества о ее внезапной болезни будоражат теперь столицу… Эта новость встревожила Принца не на шутку, ибо Изабелла ни на один день не покидала его мысли. Но все остальное – конфликты, переговоры и короли с герцогами – было так бесконечно далеко от новой удивительной действительности, в которой он столь неожиданно для самого себя очутился, что волей-неволей даже новости о хорошо знакомых ему людях и местах воспринимались