Задача, прямо скажем, не из легких, так как Филипп при росте 1 метр 80 сантиметров весил 130 килограммов, но мы справились. Затем я снял веревку и одежду с торса, поскольку не мог сделать этого прежде из-за веревки. Наступил самый важный момент внешнего осмотра – изучение следа от петли, или странгуляционной борозды.

Обычно странгуляционные борозды направлены снизу вверх и назад. Повешения в горизонтальном положении встречаются крайне редко, и в этом случае они неполные, так как веревка обхватывает горло подобно дужке от ведра и давит на переднюю и боковую части шеи, но не доходит до затылочной части.

Именно это наблюдалось на шее Филиппа, и все эти повреждения были прижизненными. Между тем я никогда не видел таких следов при неполном повешении – только при полном.

Полные повешения, когда ноги не касаются земли, встречаются редко – менее чем в 10 % фиксируемых нами случаев.

В таких условиях смерть может наступить в результате перелома шейного отдела позвоночника и компрессии спинного мозга. В позвоночном канале проходит спинной мозг, обеспечивающий основную связь между головным мозгом и другими частями организма, и когда эта связь нарушается, то на различных уровнях в зависимости от места повреждения прекращается обмен информацией. Так, например, нарушение связи в поясничном отделе повлечет за собой параплегию – паралич нижних конечностей, – в то время как травма шейного отдела позвоночника приведет к квадриплегии – то есть к частичному или полному параличу всех четырех конечностей. Разрыв позвоночника в шейном отделе неизбежно приводит к немедленной смерти.

Именно такой была смертная казнь через повешение в англоязычных странах. Приговоренному к казни на шею накидывали петлю, ставили над люком, а к ногам прикрепляли груз. Когда люк открывался, веревка резко и сильно натягивалась, ломая позвоночник и повреждая спинной мозг, что приводило к немедленной смерти. Но в случае Филиппа полного повешения не было, поэтому следовало найти другую причину смерти.

Веревка была привязана к обшитой асбестоцементной изоляцией трубе отопления внушительного диаметра. Осматривая трубу, я обнаружил существенное повреждение изоляционного слоя, который был не вдавлен, а вырван. На самой веревке я заметил асбестовую крошку, которой был покрыт довольно длинный ее фрагмент – это означало, что тело Филиппа поднимали вверх. Его привязали веревкой за шею и потянули через трубу, чтобы он оказался в положении неполного повешения. Такая версия объясняла необычно большую ширину странгуляционной борозды по бокам шеи: веревку набросили на шею и потянули вверх, что и вызвало соответствующие повреждения. Также стало понятно, почему отвалился кусок асбоцементной изоляции трубы: Филипп был крупным мужчиной – для его повешения пришлось прилагать огромные усилия. Так что речь шла не о суициде, а об убийстве, и с учетом всех обстоятельств главной подозреваемой была Натали. Но проблема заключалась в том, что Натали весила всего лишь 60 килограммов, а Филипп – 130. Она не могла повесить его одна – у нее совершенно точно был помощник.

Я поставил в известность прокурора, чтобы тот обратился к следователю и уголовной полиции. Все эти почтенные люди немедленно выехали на место предполагаемого преступления. Натали поняла, что все идет не так, как ей хотелось бы, еще до приезда специалистов. Атмосфера стала более напряженной после высказанных мной наблюдений и предположений, из-за чего полицейские резко изменили свое сочувственное отношение к Натали. К тому же на место трагедии неожиданно вернулся их шеф, который попрощался с Натали перед отъездом и не стал дожидаться моего приезда.

Тем временем я изучил узел. Дело в том, что, когда мы отрезаем веревку, чтобы снять тело жертвы, мы всегда делаем это на некотором расстоянии от самого узла, чтобы сохранить его целостность. А узел этот оказался очень своеобразным – мне никогда раньше не приходилось видеть ничего подобного. Признаться, даже когда я был скаутом, у меня были проблемы с узлами – я совсем в них не разбирался.

С разрешения судьи я отправил фотографию узла по WhatsApp одному моему другу, который, напротив, многое знал по этой теме, так как увлекался парусным спортом. Он сразу же ответил, что речь шла о профессиональном морском узле, используемом в судоходстве (название его я, к сожалению, забыл). Однако Филипп не был как-либо связан с этой сферой. Нет, он, конечно, любил смотреть на проходящие мимо суда, но у него не было никакого опыта в морском деле. Следовательно, он не мог завязать такой узел.

Я провел вскрытие, результаты которого подтвердили мое предположение – Филипп был жив в момент повешения. К тому же он ел прямо перед смертью: пищевой комок все еще находился в желудке и почти не переварился – до такой степени, что можно было бы составить полное меню его ужина. Вскрытие также доказало отсутствие какого бы то ни было насилия по отношению к нему. Иначе говоря, он не оказывал сопротивления перед повешением. Впрочем, скорее всего, в этот момент он находился без сознания, раз уж пришлось поднимать его бесчувственное тело на веревке. Единственный логичый вывод – его предварительно усыпили. Я сделал забор крови и мочи, а также взял для анализа фрагменты печени, почек и содержимого желудка, после чего отправил все биоматериалы в химико-токсикологическую лабораторию. В зале для вскрытий я исследовал мочу с помощью иммуноферментного метода и выявил наличие бензодиазепинов, используемых в качестве снотворного средства. Но я еще не знал дозировку – пришлось дождаться результатов токсикологического анализа, которые подтвердили наличие снотворного средства. Речь шла о лорметазепаме в огромном количестве – этого явно было достаточно, чтобы усыпить человека с весом, как у Филиппа. Поскольку снотворное было обнаружено в содержимом желудка, вывод напрашивался сам собой: бензодиазепины попали в организм Филиппа через еду.

Итак, не дожидаясь результатов расследования, я сумел прийти к заключению, что Филиппа усыпили с помощью бензодиазепинов во время еды, затем осторожно перенесли в подвал, просунули его голову в петлю, перекинули веревку через трубу отопления и потянули тело вверх, что и вызвало следы трения на шее. С учетом всех этих обстоятельств Натали просто не могла быть непричастной к совершению преступления – у нее должен был быть сообщник, который помогал ей поднимать, нести и вешать тело Филиппа. Он же должен был разбираться в морских узлах. А раз напротив дома находится канал, по которому ходят баржи…

Вскоре следователи установили, что у Натали был любовник, матрос с баржи – он и помог ей избавиться от мужа. Классический, даже банальный мотив для совершения преступления, в котором замешаны любовь и корысть. В общем, обычная история. Как