— Платью — конец, — пробормотала она. До платья ей, конечно, никакого дела не было, тем более оно уже сослужило свою службу, и довольно неплохо.

— Вот и хорошо. Значит, ты его больше не наденешь! — ответил Лукас.

Карла сняла туфли на высоком каблуке и скользнула в постель, натянув на себя простыню. Лукас сорвал с себя белую рубашку, обнажая загорелый торс. Через секунду он был рядом с ней. Карла чувствовала его тепло и аромат.

Он стянул с нее простыню и кинул ее на пол, провел по колье, которое спадало в ложбинку меж ее грудями, и произнес:

— А вот это мы, пожалуй, оставим.

Нет, Лукас снова видит в ней любовницу, а не будущую жену! Карла отвернулась, нащупала простыню, завернулась в нее и встала.

— Ты только что испортил мне платье! И теперь просишь не снимать колье Амбрози, пока мы занимаемся любовью…

— Не волнуйся, я спишу его стоимость со счета. — Он схватил ее за талию и потянул обратно. — Карла, перед тем как предаться страсти, я хочу тебе кое-что сказать. Я решил, что свадьба должно состояться здесь, на островах, и не позднее этой недели.

— Ах вот как? Ты теперь сам все решаешь?! — в ярости воскликнула она.

Взглянув на Лукаса, она поняла, что противоречить бесполезно. Он всегда поступал так, как хотел.

— Только не на Медейских островах, — все же возразила она.

Два года она старалась, чтобы они как можно больше времени проводили вместе, чтобы им было чем заняться, куда пойти, чтобы каждая минута была продумана. Лукас всегда соглашался с ее предложениями, но одного Карла не учла. Лукас — мужчина, и он хотел держать все в своих руках. И теперь, как ее будущий муж, он заставлял ее следовать его плану без лишних вопросов и не противостоять ему.

Лукас обхватил лицо Карлы и посмотрел ей в глаза:

— Мне все равно, где это произойдет. Главное — скоро. Я больше не хочу, чтобы кто-то вроде Панополоса зарился на тебя. Ты — моя!

Лукас уже дважды за сегодняшний день спас ее: сначала от Панополоса, а потом и от толпы мужчин в зале. Самым ужасным было то, что втайне Карла наслаждалась его решительностью и наглостью. Ей так давно хотелось этого! Теперь, когда она была уверена, что Лукас испытывал к ней особенные чувства, она не собиралась перечить ему.

— Да, твоя и только твоя, — тихо произнесла она.

Карлу охватила волна возбуждения. Она запустила руку в темные, шелковистые волосы Лукаса и поцеловала его в губы. За одним поцелуем последовал другой, потом еще и еще. Простыня спала с ее плеч, и Карла очутилась в объятиях возлюбленного.

Пробуждение было резким. Лукас, видимо, был в ванной. Комнату наполнял слабый свет, исходивший от небольшой настольной лампы. Карла поежилась от холода и натянула простыню повыше, укрывшись до подбородка.

Вскоре вернулся Лукас. Одной рукой он обхватил Карлу за бедро, а другой поглаживал ей живот, словно представлял, что гладит ребенка. Возможно, внутри ее растет ребенок, бьется маленькое сердце, и через несколько месяцев они станут настоящей семьей.

— Ты думаешь, мы будем хорошими родителями? — спросила Карла.

— Конечно. — Голос Лукаса звучал напряженно.

— Что-то случилось?

Лукас приподнялся на кровати и оперся на локоть.

— Нет, все в порядке, просто кое-что вспомнилось… У меня была девушка, которая забеременела от меня, а потом сделала аборт.

— Это была Софи Вэрингтон?

— Да.

— Ты мне рассказывал о ней. Она погибла в автокатастрофе.

В комнате повисла пугающая тишина. Лукаса терзали воспоминания. Он медленно заговорил:

— Она избавилась от ребенка в день своей гибели. Мы ужасно поругались, когда она во всем мне призналась. А я ведь даже не знал о беременности. После ссоры она села в машину и уехала. Через несколько часов мне сообщили, что она мертва.

— Мне очень жаль, Лукас. Ты, наверное, любил ее, — тихо произнесла Карла.

— Это была скорее страсть, чем любовь.

— Скажи мне, что ты не ищешь ее во мне, Лукас.

Он взял руку Карлы и положил к себе на грудь, чтобы она чувствовала, как бьется его сердце.

— Вы очень похожи. И наверное, поэтому меня так тянуло к вам обеим.

Ну вот, опять это «тянуло»! Есть какой-то сексуальный подтекст в этих словах.

Карла знала, что с самого начала она вызывала у Лукаса невероятное сексуальное влечение и ничего больше. Она всегда старалась выглядеть соблазнительно. Но, стремясь быть желанной, Карла не раскрылась по-настоящему. Лукас не видел ее такой, какая она была на самом деле. За последние несколько дней он узнал о ней гораздо больше, чем за два года отношений.

Лукас считал, что Карла напоминала Софи, и, возможно, он никогда не полюбит ее по-настоящему; просто будет испытывать жгучую страсть, которая со временем угаснет. А Карла хотела любви. Что с ней станет, если Лукас вдруг увлечется другой женщиной?

— Со временем я постарею, у меня появятся морщинки, я потолстею или заболею. Что тогда? — Карла посмотрела в его темные глаза. — Мне нужно знать, что ты чувствуешь ко мне. Если это только страсть и ничего больше, когда-нибудь она остынет.

Лукас, любуясь каждой тонкой чертой ее лица, тихо прошептал:

— Ты мне нравишься не только из-за внешности, можешь не волноваться.

Карла удивленно приподняла бровь:

— Как же ты мог быть с Лайлой? — Карла тут же пожалела о сказанном. Воспоминания причиняли боль, старая обида вновь захлестнула ее.

— Не стоит ревновать меня к ней. Это в прошлом, — произнес Лукас.

— Почему?

Но ответ Карле не потребовался: последняя деталь пазла теперь встала на место, и она увидела полную картинку. Лайла нужна была Лукасу, чтобы объяснить разрыв с ней, Карлой.

Она задумалась. Ей вдруг стало понятно, почему Лукас так быстро и легко порвал с Лайлой.

— Я и не собиралась ревновать тебя к ней. Я прекрасно знаю, что ты никогда ее не любил.

Лукас промолчал, но по его взгляду она поняла, что попала в яблочко.

— Ты притащил ее на свадьбу в надежде, что я, увидев ее, не буду вмешиваться.

Он приблизился к ней, закрыв крепким телом свет лампы.

— Карла…

— Нет, — прошептала она, вскочила с кровати и накинула халат. Вот каким Лукас был на самом деле! Безжалостным! — И ты выбрал не кого-нибудь, а Лайлу, которая работала в «Жемчугах Амбрози», чтобы я наблюдала за вами. Вы были бы вместе даже на работе: как романтично! И ты бы ни на секунду не терял ее из поля зрения. Конечно же! Превосходно!

Это и правда был идеальный план. Осуществись он — и Карла умерла бы от горя. Лукас никогда не подпускал ее к себе: ни в работе, ни в личных делах. Она занимала лишь крохотную, тайную часть его жизни, а Лайле досталась бы вся его жизнь целиком.