Эли шла к столику как зачарованная. Наклонившись к Артуру, она прошептала:

— Я благодарна нашей стюардессе с ее салфеткой уже за то, что она привела нас сюда.

Когда гости сели, официантка — опять-таки по-французски — поинтересовалась, с чего им хотелось бы начать. Гости листали меню, однако Артур довольно скоро поднял два пальца:

— Два кампари, будьте добры.

И когда девушка поставила на стол две небольшие стопки с горьким красным напитком, спросил как бы между прочим:

— А Клод сегодня работает?

Над ними раздался приятный бархатный баритон:

— И вчера, и сегодня, и завтра. И всегда. Такова уж доля владельца заведения.

МакГрегор и Эли повернулись к говорившему. Полноватый среднего роста мужчина с гривой седых волос.

— Рад видеть вас, мадемуазель Бернажу. И вас, мсье…

— МакГрегор, — закончил за него Артур.

— И мсье МакГрего́р, — повторил Клод, сделав ударение на последнем слоге. — Наслаждайтесь аперитивом, прошу вас. Я еще подойду. — И величественно удалился, оставив пораженную пару гадать, что вообще произошло.

— Я понимаю, дорогой, мы знамениты, но не настолько же! — Глаза Эли округлились до предела. — Откуда он нас знает?

— Думаю, очень скоро мы выясним.

* * *

— Сэр!

— Да, Роже.

— Они вошли в кафе «Рамо».

— Прекрасно. Значит, все идет по плану.

— Мне можно отбывать?

— Ни в коем случае. Как раз сейчас удвой внимание: не направится ли в кафе какая-нибудь из тех фигур, чей визит потребует твоего вмешательства. Ты понимаешь, каких людей я имею в виду.

— Конечно, сэр. К сожалению, мне отсюда не видно, что происходит внутри.

— Это не страшно. Думаю, они найдут то, за чем явились. До связи.

* * *

Эли делала последний глоток кампари, когда у их стола появился Клод — элегантный, несмотря на полноту, хозяин заведения.

— Вы хотели бы поесть или мы сразу можем пройти в мой кабинет? А вам тем временем приготовят жаркое из кролика — лучшее во всей Джорджии, это я гарантирую.

— Лучшего кролика в штате стоит подождать, — серьезно заметил Артур, — особенно если в вашем офисе нас ждет что-то интересное.

Клод покрутил правой ладонью, жестом типа «это как посмотреть», и тут же двинулся к стойке бара. Возле нее он пропустил гостей вперед, за стойку, и указал рукой на портьеру, закрывавшую проход в служебные помещения.

В офисе он предложил им на выбор кожаные кресла либо такой же черный кожаный диван. Эли сразу же села в кресло и воззрилась на портрет, висевший над столом Клода: человек в красном камзоле и напудренном парике с виолой да гамба в руках.

— Если вы думаете, что это кто-то из моих предков… — улыбаясь, начал Клод, но Артур прервал его:

— Нет, мсье, мы так не думаем. Мы думаем, что это прекрасная копия знаменитого портрета Жана-Филиппа Рамо кисти мэтра Аведа.

Клод всплеснул руками.

— Невероятно! В этой Богом забытой глуши — и вдруг люди, способные узнать великого Рамо!

— И даже узнать его первый концерт, который звучал на стерео, когда мы вошли, — вставила Эли.

— Вы любите барокко, мадемуазель Бернажу?

— Очень! С ранней юности.

— Видите ли, мсье МакГрего́р, для большинства людей барокко — это Бах, Бах и Бах…

— Не хочу показаться грубияном, мсье… — Артур сделал паузу, ожидая, что Клод назовет свою фамилию, что он тут же и сделал:

— Дерош. Но можно просто Клод.

— …Так вот, мсье Дерош, вы пригласили нас в офис вряд ли для того, чтобы подискутировать о Рамо, Бахе или Люлли… Кстати, куда интереснее для меня лично было бы поговорить о том, откуда вы знаете мадемуазель Бернажу. Вам где-то доводилось ее видеть?

— Да, мсье. Доводилось, и не раз. Прошу прощения за светскую болтовню о старинной музыке. А фотографию мадемуазель мне не раз показывал ее кузен, Анри Леблан. Точнее, фото, где они сняты вдвоем. Вы понимаете, что, увидев такую красавицу вживую, не узнать ее было невозможно.

— Анри бывал здесь? — воскликнула Эли.

— И очень часто. Наведывался и один, выпить бокальчик бордо, а нередко приходил и со всей семьей, с мадам Николь… — голос его стал хриплым, и он откашлялся. — И с детьми. Очаровательная семья.

— Когда он был здесь в последний раз? — резко спросил Артур.

— Дней за пять до той страшной трагедии.

— Так вам известно, что Николь убита?!

— Мсье, это тихий маленький город. Это было событие, о котором местные газеты трубили недели полторы. Убийство жены, исчезновение мужа и детей… Писали даже о том, что полиция подозревает Анри. Но! Но, мсье, я ни на секунду в это не поверил!

Воцарилась пауза. Эли тихо плакала, утирая слезы батистовым платочком. Клод, набычившись, уперся взглядом в поверхность стола. МакГрегор, встав, принялся расхаживать по кабинету. Потом остановился напротив Клода.

— Мсье Дерош… Так почему мы здесь? У вас? Вы что-то хотели передать? Рассказать?

— Передать, мсье. — Клод встал и, подойдя к встроенному в стену сейфу, открыл его. Достал небольшой темно-синий предмет и протянул его Артуру.

Это был старый, давно вышедший из обращения сотовый телефон. «Моторола».

I

МакГрегор вертел аппарат в руках с минуту, после чего сунул его во внутренний карман пиджака.

— Ты даже не хочешь посмотреть, что на нем? — взметнулась Эли.

— Не сейчас, дорогая. Не на бегу. Мсье Дерош, когда Анри передал вам этот мобильник? И что он при этом сказал? Как сформулировал свою просьбу?

— Э… Секунду… Он принес его недели за три-четыре до того, как…

— Понятно. И?

— И сказал, чтобы я спрятал его у себя. И что если что-нибудь произойдет…

— Что именно?

— Он так и сказал: «что-нибудь». И что если что-нибудь произойдет, то мне следует передать телефон мадемуазель Бернажу, если она здесь появится. Это все, мсье. До единого слова.

Эли вскочила с кресла:

— Тогда чего же мы ждем? Нам надо скорее в отель, разбираться с этой машинкой!

Клод расстроенно произнес:

— Я понимаю ваше состояние, мадемуазель, но жаркое…

— Какое может быть жаркое! — Эли почти кричала.

— Эли! — резко произнес Артур. — Нам так или иначе надо побыть здесь хотя бы полчаса. Иначе тот, кто присматривает за нами, поймет, что мы получили то, что нужно, а целью нашего визита было вовсе не перекусить. Я не хочу, чтобы у нас вот так, за здорово живешь, отобрали мобильник до того, как мы с ним разберемся.