До сих пор существуют деревни, села и даже районные центры, где амбулаторная психиатрическая помощь отсутствует напрочь. То есть либо человек уже в психозе, и тогда он будет скорой помощью доставлен в ближайшую психиатрическую больницу (а это иногда не десятки – сотни километров!), либо просто остается наедине со своими психическими нарушениями.

Дело не в том, что главврачи районных больниц не хотят обеспечить населенные пункты психиатрами, скорее наоборот – они бы и рады, да кадров нет. Не хватает терапевтов, хирургов, гинекологов, не говоря уже об узких специалистах. Кадровый голод приводит к тому, что огромная часть жителей нашей страны отрезана от благ цивилизации в виде качественной и доступной медицины. Далеко не у каждого есть возможность поехать в крупный город за диагностикой, а затем каждый месяц возвращаться за таблетками и плановым обследованием.

Бывает и так, что психиатр в районе есть, но один-единственный, и знания по специальности он получал в последний раз в 1964 году, когда окончил вуз. За неимением лучшего люди, может, и обращаются к нему, но помощь получают не всегда грамотную. Так случилось и в следующей ситуации.

Я работаю далеко не в самом крупном городе, и приехать ко мне на личную консультацию амбулаторным пациентам очень проблематично: они рассредоточены по всей России и за ее пределами. Поэтому моя частная практика зачастую ограничивается диагностической или психотерапевтической помощью – я никогда не назначаю медикаментозное лечение онлайн. Как правило, это устраивает моих пациентов, но не всегда.

Одна женщина приехала ко мне издалека: расстояние между нами исчислялось тысячами километров. И тем не менее после онлайн-консультации она решила встретиться лично.

В течение года у нее возникали голоса внутри головы комментирующего, а порой и императивного характера. Сопровождалось это депрессивным состоянием, нарушением сна и аппетита, со временем ей стало тяжело выходить на улицу, взаимодействовать с людьми. Женщина взяла больничный и вот уже несколько месяцев пребывала дома. Голоса то и дело выбивали ее из колеи, хотя справедливости ради скажу: она замечательно к ним адаптировалась и продолжала жить обычной жизнью, несмотря на то, что делать это крайне тяжело – мысли путаются, а порой просто затмеваются гулом и многообразием отрывочных фраз в голове неприятного содержания.

С такой симптоматикой женщина обратилась к психиатру в своем небольшом населенном пункте, который выставил ей диагноз «смешанного расстройства эмоций и поведения». Была предпринята попытка лечить ее заболевание перициазином, но, будучи больше корректором поведения, нежели антипсихотиком, препарат не оказал должного эффекта. Мало того, что этот диагноз выставляется только в очень молодом возрасте, а женщине на момент обращения было около тридцати, так еще и лечение выраженной психопродукции корректором поведения кажется чем-то из области фантастики.

Я установила диагноз, объяснила пациентке, что ранее проводимое лечение было некорректным, и предложила ей обратиться к другому психиатру очно. В конце концов можно съездить в ближайший райцентр, где выбор специалиста не будет ограничен одним врачом. Женщина категорически отказалась и настояла на том, что, раз уж все равно предстоит куда-то ехать, так уж лучше ко мне, нежели к кому-то еще. Несмотря на мои доводы о том, что между нами слишком большое расстояние, подбор терапии займет минимум месяц стационарного пребывания, а затем еще нужно будет контролировать состояние амбулаторно, женщина спустя трое суток была госпитализирована в мое отделение.

Терапию мы, по классике, начали с рисперидона, однако в ответ на лечение возник нейролептический синдром. Тогда рисперидон был заменен на более «чистый» препарат – «Палиперидон». У них одинаковый профиль безопасности и эффективности, но, по моему опыту, палиперидон гораздо реже вызывает нейролептические явления. Для стабилизации состояния потребовалась минимальная дозировка, и уже спустя три недели психопродукция была полностью купирована.

Этот случай не является сложным, труднокурабельным или непонятным. Всего-навсего требовалось выставить очевидный диагноз из перечня расстройств шизофренического спектра и назначить терапию первой линии согласно клиническим рекомендациям.

Безусловно, грамотные врачи встречаются не только в областных центрах, но, когда выбор отсутствует, а компетентность специалиста вызывает подозрения, люди, нуждающиеся в помощи, попадают в затруднительные ситуации. Недостаточность знаний у многих специалистов из сел и деревень обусловлена малой доступностью платформ для обучения, отсутствием своевременных специализаций и малой заинтересованностью в профессиональном развитии. В городах врачей не спрашивают, хотят ли они учиться, – мы обязаны проходить профессиональную аккредитацию каждые пять лет, иначе нас отстранят от работы.

Станут ли заставлять пожилого психиатра, единственного на всю округу, который «на вы» с цифровыми технологиями, проходить обучение онлайн? Или высылать его на двухмесячную специализацию в город, оставив село вовсе без специалиста? Разумеется, нет. Может казаться, что для небольшой деревеньки психиатру для успешной практики достаточно помнить про галоперидол и шизофрению, а остальное лечится трудом и свежим воздухом, однако это совершенно не так. Болеют все одинаково. Одинаково люди из мегаполисов и деревень отвечают на крупный стресс. Нет разницы, развилась деменция у коммерческого директора или пастуха – клиника будет соответствовать нозологии, и потребность в лечении не изменится от того, какой пейзаж за окном.

БОЛЬШИМ ШАГОМ В ПОВЫШЕНИИ ДОСТУПНОСТИ МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ СТАЛО ПОЯВЛЕНИЕ ТЕЛЕМЕДИЦИНЫ.

Теперь каждый, у кого есть интернет, может позволить себе онлайн-консультацию (согласитесь, лучше, чем ничего?), а доктора, если нуждаются в совете более опытных коллег, могут по видео или аудиосвязи провести консилиум. Что касается оснащения районов специалистами, государство тоже старается как-то решить вопрос: действуют различные программы поддержки молодых докторов, призванные увеличить поток кадров в регионы. И пусть на данный момент доступность медицины оставляет желать лучшего и проблема полностью не решена, на мой взгляд, сейчас выстраивается именно тот фундамент, который в будущем позволит каждому человеку получить адекватную медицинскую помощь.

Заключение и рекомендации

Что ж, теперь вы знакомы со многими проблемами, с которыми сталкиваются пациенты врача-психиатра, но что это дает? Во-первых, я надеюсь, книга дала вам пищу для размышлений. Во-вторых, мы развенчали многие заблуждения. В-третьих, предлагаю собрать воедино все рекомендации для пациентов, их родственников и общества в целом, исходя из описанных мной историй. Ведь важно знать не только о самих трудностях, но и способах их преодоления.

Что я хотела бы сказать пациенту?

1. Психические заболевания мало чем отличаются от соматических в плане приносимых страданий, необходимости получения своевременной и качественной помощи, поддерживающей терапии, в общем, клинического и терапевтического процессов. Но они разительно отличаются в плане нашего к ним отношения, и именно его мы должны изменить. Психиатрический диагноз – не конец света, и вы это поймете, если постараетесь найти больше информации о собственном заболевании. Информацию желательно искать в проверенных, надежных источниках