Аналогичная ошибка была допущена и в выборе места для «Новослободской». Большинство станций московского метро целесообразно расположены в важных транспортных или планировочных узлах, а наземные вестибюли – на более или менее просторных площадках. Ни то ни другое условие не было соблюдено для «Новослободской», которая оказалась в совершенно случайном месте, на пересечении одноименной улицы с тихой, не имеющей транспортного значения Селезневкой. Слишком малая ширина квартала между Новослободской и Сущевской улицами заставила выдвинуть наземный вестибюль на красную линию. Тем самым в корне пресекалась возможность расширения Новослободской за счет правой стороны и ликвидация излома магистрали на стыке с Каляевской улицей. Также стало невозможным организовать остановки наземного транспорта прямо перед входом в метро. Их пришлось оттянуть в конец Каляевской.

Гораздо более удобным местом для станции метро стал бы перекресток улиц Новослободской и Лесной. Последняя вместе со своим продолжением – Палихой – являлась заметной хордовой магистралью с интенсивным трамвайным движением. Да и Новослободская в этом месте была заметно шире, что могло оптимизировать размещение автобусных и троллейбусных остановок.

А между тем «Новослободская» долгое время оставалась основной станцией, принимавшей на себя большую часть пассажиропотока из северных районов города, куда линии метро дотянулись лишь в конце 80-х годов. Вдобавок она же должна была обслуживать и гостей столицы, прибывающих на близлежащий Савеловский вокзал (он оказался последним московским вокзалом, получившим собственную станцию метро). Специально для перевозок между «Новослободской» и вокзалом был организован очень короткий (всего пять остановок) автобусный маршрут № 5к.

Ситуация обострилась до предела в середине 60-х, когда сюда протянулись автобусные и троллейбусные маршруты из новых районов массового строительства – сначала Бескудникова и Дегунина, затем Коровина и Бусинова. Правда, московские транспортники постарались распределить поток пассажиров, направив некоторые маршруты автобусов и троллейбусов к соседним станциям – «Динамо», «Белорусская», «Маяковская». Но все равно большую часть спешащих на работу обитателей северных новостроек принимала на себя «Новослободская». Вагоны общественного транспорта, высаживающие тысячи людей, буквально загромождали Каляевскую улицу. Из-за этого в 1969 году пришлось разобрать трехэтажные дома во владениях № 4, 6, 8 по Новослободской и устроить на их месте обширную площадку для конечных остановок нескольких автобусных маршрутов.

Снос застройки вдоль улицы обнажил неприглядные боковые фасады дворовых корпусов на участке № 10 и еще более обезобразил общий вид округи. В таком виде она просуществовала до ввода в строй Тимирязевского радиуса метрополитена, в начале 90-х дотянувшегося наконец до севера города. Необходимость в автобусных маршрутах к «Новослободской» отпала. Опустевшая разворотная площадка среди предельно скученной окрестной застройки могла бы помочь хоть как-то разрядить вечную здешнюю тесноту.

Однако началась эпоха демократии. Нужды Москвы и москвичей перестали волновать новоявленную городскую администрацию, которая руководствовалась лишь денежными интересами. Поэтому в отношении свободной площадки было принято наихудшее в данных условиях (но зато приносящее прибыль) решение – отвести ее целиком под обширное торговое здание.

Центр торгового и сервисного обслуживания «Дружба». Архитекторы М. М. Посохин, Т. В. Малявкина и И. Б. Корина, инженеры Т. П. Бурлова и П. А. Гаврюшин

Открывшийся в 2000 году центр сервисного и торгового обслуживания (авторский коллектив: М. М. Посохин – руководитель, архитекторы Т. В. Малявкина и И. Б. Корина, инженеры Т. П. Бурлова и П. А. Гаврюшин) получил название «Дружба». Основной его специализацией стала торговля товарами из Китая. Г-образное в плане здание вышло на три улицы – Новослободскую, Селезневскую и Сущевскую, буквально охватив и зажав своими корпусами павильон метро.

Архитектура торгового центра, очевидно, была продиктована стремлением согласовать его с соседними зданиями – прежде всего с вестибюлем «Новослободской». Это удалось лишь по части общей высоты, а в остальном решение фасадов нового здания служит образцом возврата к претенциозной эклектике 80-х годов XIX века. Творение Посохина-младшего вызывает ассоциации с работами популярного, но весьма умеренно одаренного архитектора того времени Б. В. Фрейденберга.

Но не это самое страшное. Настоящим градостроительным преступлением стало само по себе размещение торгового центра на этом и без того до предела тесном и загруженном участке. Вдоль его уличного фасада постоянно паркуются десятки автомобилей, затрудняющих движение по Новослободской, на Сущевской и Селезневской остались узкие-преузкие тротуарчики, а перед входом в метро по-прежнему толпится народ.

Почти напротив наземного вестибюля «Новослободской» на запад от улицы уходит узенький Весковский переулок. Стоящие по его сторонам дома особого интереса не представляют, зато перспективу замыкают солидные корпуса, явно составляющие единый комплекс, но при этом вопиюще разностильные. Стоит не пожалеть времени и пройти короткий переулок, чтобы поближе познакомиться с ними. Как история, так и архитектура этих зданий того заслуживает.

С 1912 года на Миусской площади красовалось величественное здание Народного университета имени А. Шанявского. Его план был разработан Н. А. Эйхенвальдом, а фасад спроектировал И. А. Иванов-Шиц. Он уже упоминался как автор Купеческого клуба (позже Театра имени Ленинского комсомола). Действительно, решения фасадов двух зданий очень похожи.

После Великой Октябрьской социалистической революции здание было занято Коммунистическим университетом имени Я. М. Свердлова, и почти сразу вокруг него начал формироваться своеобразный университетский городок. Первой задачей стало сооружение домов для учащихся, поскольку бывший Народный университет размещением своих «студентов» не занимался и общежитиями не располагал.

Строительство общежитий Коммунистического университета им. Я. М. Свердлова

Стройка началась в 1930 году. По проекту А. З. Гринберга и Н. Я. Тихомирова[43] предполагалось соорудить десять девятиэтажных общежитий – все практически на одно лицо – гигантские пластины с рядами одинаковых окон, оживленные лишь узким ризалитом с вертикалью сплошного остекления лестничной клетки. Как это часто бывало, строительство сильно затянулось, и к 1935 году успели возвести лишь четыре корпуса. К этому времени архитектурный аскетизм конца 20-х – начала 30-х успел приесться, и отделку общежитий решили переработать.