рядом. Он схватил ее за волосы и окунул под воду. Кэтрин отчаянно забила руками и ногами, пытаясь освободиться. Брызги летели в разные стороны, от нехватки воздуха начало жечь в груди. Господь всемогущий! Неужели это конец?

Она ощутила, что задыхается, но тут ее за волосы вытащили из воды. Ошалев от ужаса, Кэтрин судорожно хватала воздух ртом. Широко распахнутыми глазами она смотрела на Мику, а тот, в свою очередь, пялился на ее грудь.

— Давай-ка, пососи моего дружка. — Его рука потянулась к ширинке. — Уверен, он тебе понравится куда больше, чем хрен твоего краснозадого хахаля.

Кэтрин шарахнулась от него, но Мика притянул ее голову к своему паху.

— Не дергайся, потаскуха! — злобно прошипел он, теребя пуговицы на мотне. — Сейчас ты узнаешь, что такое настоящий белый мужчина.

Одна пуговица поддалась, и из ширинки повеяло мочой и немытым телом. К горлу подкатила тошнота. Кэтрин попыталась отпрянуть, но цепкие пальцы еще сильнее потянули ее за волосы, причиняя боль.

— Давай! Соси, сука!

Мика притиснул ее лицом к своей промежности. Ему почти удалось расстегнуть штаны, но тут с грохотом распахнулась дверь.

— Убери от нее лапы, мразь! — Кэтрин узнала голос Брайана.

Он рванул Мику за плечо. Мощный удар в лицо отбросил негодяя на пол. Брайан подошел к нему и наступил сапогом на его пах.

Мика повернул голову набок, выплюнул несколько выбитых зубов и злобно пробормотал:

— Красномордый ублюдок! Ты за это поплатишься!

Каблук сильнее вдавился ему между ног.

— Еще раз тявкнешь — и я размозжу твои яйца! — процедил Брайан. Он повернулся к Кэтрин. — Что мне с ним сделать, Кэт? Он успел тебе навредить?

Кэтрин скорчилась в остывающей воде. Ее трясло.

— Нет… — Она шмыгнула носом. — Пускай убирается.

— Твое счастье, урод. — Брайан носком сапога врезал Мике под ребра, затем поднял его с пола и за шиворот подтащил к двери. — Пошел вон!

Увесистый пинок под зад отправил негодяя в свободный полет. Он с грохотом скатился по ступенькам и шмякнулся оземь.

— Еще раз тебя здесь увижу — останешься без скальпа и без яиц, — проникновенно сообщил ему Брайан. Он притворил дверь и повернулся к Кэтрин. — Ты как?

«Господи! Я же голая!» — Кэтрин поспешно обхватила себя руками и прикрыла волосами грудь. Она хотела что-то сказать, но с губ сорвался невнятный всхлип.

Брайан снял со стены полотенце и набросил на ее плечи.

— Ну все тихо, Кэт, не плачь.

Он помог ей подняться на ноги. Кэтрин не плакала, но губы ощутимо дрожали. Брайан вытащил ее из ванны и поставил на пол.

— Ну же! Не бойся, этот ублюдок больше не посмеет сюда заявиться. Давай, вытирайся, и пойдем наверх. Сможешь? — Он заглянул ей в глаза, и когда она кивнула, добавил: — Вот и хорошо. Я подожду за дверью.

Он вышел, а Кэтрин принялась трясущимися руками натягивать на себя одежду. В носу щипало от попавшей в него воды, а случившееся казалось дурным сном. Приставания Джорджа — невинная шалость по сравнению с тем, что случилось сейчас. Не подоспей Брайан вовремя — страшно представить, чем бы все обернулось.

Одевшись, Кэтрин подошла к двери и нерешительно взялась за ручку. Ей стало страшно — а вдруг за порогом ждет этот безумец? Пересилив себя, она осторожно выглянула наружу. Под козырьком стоял Брайан с сигаретой в зубах, а Мики нигде не было видно. Кэтрин с облегчением выдохнула.

— Готова? Идем. — Брайан швырнул окурок на землю.

Кэтрин оглянулась по сторонам, настороженно всматриваясь в темноту.

— А где… этот?

— Убрался к чертям собачьим. Не бойся, он сюда больше не сунется. А если рискнет — то я его пристрелю.

Они поднялись по лестнице в номер, где уже накрыли на стол. Кэтрин мутило от пережитого, и есть не хотелось, но бараньи ребрышки в густом коричневом соусе источали такой восхитительный аромат, что она решила дать им шанс.

Брайан отодвинул для нее стул, а когда Кэтрин уселась, разместился напротив.

— Прости, Кэт, — сказал он. — Я и подумать не мог, что этот придурок залезет к тебе в ванную.

— Я до смерти перепугалась! Но как ты догадался, что на меня напали?

— Как раз шел из конюшни и услышал шум… Сукин сын. Я бы его прикончил, да не хотелось проблем с местными из-за этого говна. И как ему только в башку взбрело вломиться к тебе?

— Кажется, ему не понравилось, что я пришла с тобой. Он подумал, что я… что мы… — Она смутилась и замолчала.

Брайан хмыкнул с невеселой усмешкой.

— А, ну тогда я не удивлен. Белые считают себя вправе развлекаться с индианками, но, не приведи Господь, краснокожий позарится на белую женщину…

Он не стал дальше развивать эту мысль, а приступил к еде. Кэтрин последовала его примеру, и следующие четверть часа только позвякивание столовых приборов нарушало тишину.

Свет керосиновой лампы мягкими бликами ложился на лицо Брайана, подчеркивая высокие скулы и твердую линию подбородка. Кэтрин вспомнила свои фантазии в ванной и, зардевшись, опустила глаза.

— А ты себя кем считаешь? — поинтересовалась она. — Белым или индейцем?

— Хороший вопрос, — задумчиво протянул Брайан. — Ни тем, ни другим. Или и тем, и другим. Какой ответ тебя больше устроит?

Кэтрин пожала плечами.

— Не знаю.

Она взяла ребрышко и принялась обгрызать с него сочное мясо. Действительно, очень вкусно. Хоть что-то хорошее за этот вечер!

— Индейцы многому научили меня, — продолжил Брайан, — но все-таки я слишком «белый», чтобы стать в доску своим.

— Слишком «белый»? Как это?

— До двенадцати лет меня воспитывали как обычного белого мальчишку. Меня крестили, я ходил в школу. Правда «настоящие» белые никогда не забывали указывать мне на мое место. Драться приходилось чуть ли не каждый день… Индейцы в этом плане куда терпимей. Они не будут гнобить тебя из-за цвета кожи, если ты ведешь себя как нормальный человек. И уж точно не будут резать или жечь на костре за то, что ты веришь в другого