— То есть в команде ему никто не мог желать зла? — уточнила я.

Агапов внимательно посмотрел на меня, словно хотел сказать «кроме одного человека», и было ясно, что он имеет в виду все того же Савельева.

«Уж не хочет ли он вернуться на свое прежнее место? — подумала я. — Вот и ищет, как бы подпортить Савельеву имидж».

— А где он жил, с кем? — спросила я. — Кажется, у него была семья?

— Была, — кивнул Агапов. — Но его жена и дети живут в Грузии, и он уже давно там не был.

— А здесь?

— А здесь он жил один, в очень хорошей однокомнатной квартире на Набережной.

— С кем-нибудь встречался? Я имею в виду женский пол.

Агапов посмотрел на меня снисходительно.

— Маша, мужчина в самом расцвете лет — разве может он постоянно быть один? Конечно, встречался, но… Ничего серьезного. Постоянной подруги у него не было. И кстати! — Агапов поднял вверх толстый палец. — Меня крайне удивил тот факт, что в Турции Челидзе решил воспользоваться услугами девушек легкого поведения.

— Что, он никогда себе такого не позволял?

— Вообще-то он решал свои сексуальные проблемы по-другому, — склонил голову Агапов, не уточняя при этом, как именно поступал Челидзе. — Но могу точно сказать, что участвовать в этом вместе с какими-то малолетними шалопаями он бы точно не стал. Однозначно не стал бы.

«Но ведь стал», — подумала я, а вслух сказала:

— А вы и об этом осведомлены?

— Я много о чем осведомлен, — уклончиво ответил Сергей Валентинович.

— Но если Савельев виноват в смерти Челидзе — а именно в этом вы меня пытаетесь убедить, — исполнителя все равно не вычислишь.

— А мне кажется странным, что Савельев перед вылетом на сборы в Турцию принял на работу несколько новых сотрудников, — заметил Агапов, буравя меня глазами.

Этим он хотел показать, что меня-то он вроде как не подозревает, но вот к остальным членам команды советует присмотреться.

— Сергей Валентинович, а почему бы вам не начать собственное расследование? — спросила я.

Агапов усмехнулся.

— Я старый, больной человек, — проговорил он. — И политикой, и футболом я уже хочу заниматься, не вставая с домашнего кресла. Иными словами, я здесь вне игры. Вы что думаете, я рвусь на пост президента? Нет, не надо этого мне!

Агапов отрицательно замотал головой и опять приналег на пиво.

«Да хочешь ты обратно, хочешь, — усмехнулась и я про себя. — И в старики себя записываешь, только чтобы слукавить».

— Ну и потом, — продолжал Агапов. — Что я вам все разжевываю? Вы, в конце концов, расследуете смерть Челидзе, значит, имеете опыт в таких делах, должны схватывать подобную информацию с полуслова!

Если бы я еще специализировалась именно на частных расследованиях… Мне вдруг захотелось применить свои навыки, обезоружить всех охранников Агапова, связать его и выбить все показания, без каких-либо чиновничьих недомолвок. Вот так! И пусть детективы действуют своими методами, а я закончила спецшколу другого профиля!

— Да нет, Сергей Валентинович, я вас прекрасно поняла, — улыбнулась я. — Надеюсь, что мы оба удовлетворили любопытство друг друга и теперь можем завершить разговор?

Агапов усмехнулся и кивнул. Я поняла это как знак согласия, а также окончания беседы. Я встала с места, и Сергей Валентинович снова кивком головы, так же как и приветствовал меня, попрощался. Естественно, он опять не встал с кресла.

Снова откуда ни возьмись, как по команде, появились те двое парней и проводили меня до машины. На сей раз ни один из них не произнес ни слова.

Я села за руль и тронулась с места. В отеле я первым делом позвонила Савельеву и доложила, что ситуация с Агаповым ясна и что в Сочи нам больше абсолютно нечего делать.

Савельев молчал минуты три, затем сказал:

— Тогда вылетайте завтра утром, в два часа я жду вас в своем кабинете обоих для отчета. Счастливого пути.

Агапов медленно допил пиво, потом поднялся, посмотрел на бассейн и почесал свой большой живот. Медленно прошелся вдоль края бассейна, но потом вернулся к своему креслу. Достал мобильник и нажал на кнопку:

— Алло, Виталий, это я. У меня только что была одна интересная дама. Представилась как Мария Королева, но я думаю, что ее зовут несколько иначе. Работает на Савельева, вынюхивает ситуацию по нашему общему знакомому. Понял, что надо делать?.. Прекрасно, я надеюсь на положительный результат. Если нужны еще какие детали, связывайся со мной, подскажу.

Закончив разговор, Агапов медленно положил мобильник на кресло, обмахнулся полотенцем и снова встал. Одна мысль не давала ему покоя. Он боролся с собой минут пять, а потом махнул рукой и снова взялся за телефон:

— Алло, Павел? Выясни насчет девчонок и закажи двоих. Вкус мой ты знаешь. Жду.

И Сергей Валентинович снова почесал свое пузо.

Всю дорогу из Сочи на родину я вспоминала разговор с Агаповым и то, что он рассказал мне о Челидзе. Если слова Сергея Валентиновича насчет личности Олега Амвросиевича правда, то поведение коммерческого директора и впрямь становится непонятным.

Во-первых, почему Челидзе, будучи таким душкой, любившим радовать всех своей щедростью, потащился в номер к молодым журналистам напиваться за их счет? При этом он не внес в это дело никакого вклада: ни закусок не купил, ни выпивки? Ну, выпивки, допустим, было достаточно, но все равно как-то не верилось, что такой человек станет пользоваться «халявой».

Второй момент — с девицами — и того хлеще. Причем Некрасов говорил мне, что Челидзе и здесь не собирался раскошеливаться.

В-третьих, я вспомнила свою слежку за Олегом Амвросиевичем в первые дни. Обаятельный человек, любил пообщаться с каждым человеком в команде… Но в Анталье Челидзе, как мне показалось, был каким-то зашуганным, замкнутым, старался ни с кем не разговаривать. И еще… Я вдруг вспомнила, что Челидзе при мне ни разу никого не назвал по имени! Тогда я не обратила на это внимания, да мне это было и не нужно, но теперь меня это очень заинтересовало.

Дальше: его окликнул Козлов, который должен был всего лишь обсудить какой-то пунктик в контракте. Челидзе шарахнулся от него как от чумы. Почему? Ведь должен был на его реплику «сколько лет, сколько зим!» широко заулыбаться, сесть в машину, поговорить… Челидзе же сказал, что у него назначена встреча, хотя на самом деле никакой встречи не было. Для чего он соврал?

И еще один момент — Георгий Гуцаев. Родственник, нуждающийся в помощи. Получается, Челидзе его просто кинул.

Словом, сплошные загадки. К тому же поведение Савельева было, мягко говоря, странным, если, конечно, не списывать, как Агапов, все на «весеннее обострение». Все чаще вспоминался Костя Свиридов со своими словами насчет «пожарного с канистрой бензина».