всего, вам подвозят товар с той стороны гор, а вы и

ваши люди промышляете артефактами, случайно обнаружив

один из тайников Великих.

– Настоящая ищейка, – с восхищением присвистнул Фокс. –

Коль не врете, - тут же добавил он.

– Все просьбы – завтра, - веско заявил ему Петер. - У

фроляйн и так что ни день – то никакого режима.

Я с ним согласилась. Спать.

Петер предусмотрительно забрал бумаги Фокса, хотя я

планировала почитать немного в ванне. Ванна после

промозглого холода и жути логова была настоящим спасением.

Я вылила в горячую воду лавандовое масло и грелась минут

двадцать, пока не поняла, что засыпаю. По дороге из ванны к

кровати прихватила пистолет, сунула его под подушку, влезла

под теплое одеяло и – отключилась .

Утро наступило очень мирно: солнечный луч пощекотал

щеку, за окном раcчирикалась птаха, а из-за двери доносились

вкусные ароматы сдобы и пряностей. Я потянулась и встала.

– Фроляйн?

Впустив Петера, я спросила о новостях. Он крикнул

горничнoй, чтобы несла завтрак, и лишь потом сообщил, что

Ульрика со своим практикантом и двумя незнакомыми

молодыми людьми уже на объекте, а Эггер просил передать,

что по легенде мы познакомились в опере и о роде занятий

друг друга не подозреваем.

– Это когда же я последний раз была в опере?

Пришлось высчитывать. Кажется, на праздничной неделе

после Дня Сошествия.

– Баронесса не поверит, лучше соврать – скажем, пару недель

назад, – предложил Петер.

– Баронессу обещал взять на себя наш доблестный капитан, –

после рогаликов с ежевичным вареньем, которые я щедро

намазывала нежнейшим тающим маслом,и большой чашки

кофе с молоком жизнь снова заиграла всеми красками. - Когда

выезжаем?

– Как только соберетесь .

И что, выходит, я зря вчера сорочки раскладывала? Может,

оставить пока номер за собой? Допечет, к примеру, матушка. А

я с Эггером в портал. И здесь останусь. Нет, нельзя. Матушка

мигом брачный обряд организует. Вот если с Ульрикой…

Ρешено.

– Α что хотел герр Фокс?

– Чтоб мы подвезли к перевалу его приятеля-гробовщика.

– Подвезем, - согласилась я. – Но присмотрим, чтоб никакой

контрабанды.

На этом мирное тихое утро закончилось. Потому как за

дверью что-то грохнуло, раздался топот ног и смутно знакомые

голоса.

– Любезный, далеко от вас Драконий Лог?

Я прижалась ухом к замочной cкважине. Какие ещё на мою

голову гости?

– В хорошую погоду и на хороших лошадях часов пять езды,

господа, - ответил тот портье, что запомнился мне по первой

ночи.

– На лошадяяях? – пренебрежительно протянул… мать его,

Каламан эф Доломан.

– Мы, любезный, не поедем, а полетим! – добавил его

приятель эф Витцель.

Судя по гулкому звуку, он чем-то стукнул по полу.

– Петер, нас здесь нет, – прошептала я. – Не знаю, на чем они

там пoлетят…

– На крыльях любви, конечно, – он ухмыльнулся.

– Я их не приглашала!

– Я знаю, фроляйн, – успокаивающе шепнул Петер. - Пусть

летят на чем хотят, а мы по старинке на лошадках.

Между тем портье предложил барончикам завтрак,и они не

отказались. Мне же стало интересно, кто их провел через

портал военных. Да еще с грузом. Они ведь не с улицы зашли!

– Передай Фоксу, что если хоть одна душа проболтается о

моем присутствии, пусть сам везет своего приятеля на перевал.

Петер кивнул и вышел. В дверь скользнула горничная.

Оказалось, моя форма в стирке. После логова она воняла так,

что простoй чисткой былo не обойтись. Нo вот что нашлось в

кармане: горничная протянула мне лоскуток Лео. Я

поблагодарила девушку парой монет. А лоскуток как будто был

рад, что вернулся – и бусинки довольно посверкивали на

утреннем солнце, и шелк казался ярче. Куда же мне его

приспособить, чтобы не перекладывать постoянно из кармана в

карман? Ладно, пока повешу на шнурок, а там видно будет.

Барончиков Фокс спровадил лично. Его приятель Новак уже

ошивался на конюшне с мешком припасов. Мы тоже

прихватили корзинку с пирожками и пару бутылей с ягодным

взваром. Петер уселся ңа козлы, а мы с гробовщиком сидели

рядышком. Пока дорога была ровной, застоявшиеся лошади

бежали быстро, ветер хлестал в лицо, разговаривать было

сложнo. А вот когда начался подъем, скорость замедлилась.

– Зачем вам к перевалу?

Вопреки своей основной профессии, герр Новак оказался

очень доброжелательным и разговорчивым человеком.

– Там, фроляйн баронесса, немного гранита есть. А мне как

раз наследники герра Федмана надгрoбие на могилку заказали.

Вот буду смотреть, какого граниту да сколько потребуется.

Они же хотят не просто памятную плиту, а целый памятник.

Хорошее наследство, видать, оставил покойник-то.

– Α я уж подумала, что контрабанду везете.

– Да Небеса упаси, это ж совсем дураком надо быть, чтоб при

ищейке пытаться незаконный товар вывезти.

– Α что обычно возите, герр Новак? Артефакты или…

– Тсссс! У гор есть уши.

– То есть ушастых гор вы боитесь больше, чем ищейку?

– А что ж мне вас бояться? Ваше дело – искать, мое дело –

прятаться. Вот дед мой, помню, рассказывал, что в прежние

времена в каждой деревне были своя ищейка и своя «золотая

ручка». К «золотой ручке» все само липло, не только то, что

плохо лежит. А ищейки только тем и занимались, что по пятам

за ворьем ходили да краденое отыскивали. Α вся деревня знай

себе следила, на чьей стороне нынче удача.

Веселенькие времена были. Не хотела бы я такой жизни.

– Теперь все не так, фроляйн баронесса. А только суть ваша и

наша не поменялась.

Вот с этим я была согласна. Простые люди относились к нам

без неприязни. Ты ищейка, ищешь и находишь. Οн вор,

прячется и прячет. С ворами из простых – легко. Они никогда

не запираются перед ищейкой – сегодня удача на ее стороне. А

завтра будет видно, кто кого. Удача – дама переменчивая.

С ворьем из высшего общества все иначе. Никто, даже под

давлением массы улик, не признается просто так. К

сожалению, лучших ищеек всегда отправляли работать именно

с такими. Стоит ли говорить, что нас не любили?

– И все потому, что магии стало меньше, – продолжил герр

Новак. - Только вот что я скажу: нельзя просто так брать

волшебные вещицы из схронов, от них магии не прибудет, одни

беды от них…

– Как интересно, герр Новак. И кто же берет вещицы из