– Тогда слушай сюда…

Имение Доброхотова,

город Якутск

Алмазный Король был не в духе. Нет, он улыбался, ведь он провёл прекрасную ночь в обществе новеньких молоденьких наложниц, утром провел чудесную медитацию, выпил апельсиновый фреш и позавтракал пророщенной пшеницей из Разлома, что, по идее, должна была дать бодрость и крепкое здоровье. Вот только запаса хорошего настроения не хватило на доклад Прохора.

– Конвой, что шёл с рудника – Имперский, с грузом необработанных алмазов, подвергся нападению.

– Ты мне это уже говорил, – нахмурился Король. – Я ещё раз спрашиваю – КАК?! Два гусеничных броневика, переделанных из последней модели Имперского штурмового танка «Прорыв» – штучный заказ. Четыре «Акулы» – прикрытие с воздуха. И восемь БТРов «Пантера» на земле. Я ничего не путаю? Именно таким конвоем мы перевозим алмазы с рудников?

– Ничего, Ваша Светлость. Именно таким.

– Так вот, я ещё раз повторю – КАК?! На них что, напала Первая Ударная Имперская Армия, во главе с самим Императором?

Прохор напрягся. Глава Гвардии Рода, опытнейший Одарённый, пожилой ветеран – у него по спине ручьем тек пот, а руки взмокли настолько, что он их постоянно вытирал об штаны.

– Мы не знаем. Дело в том, что в какой-то момент, без предупреждения, один из броневиков свернул в сторону, ну… вы знаете. Он проезжал в этот момент по узкой дороге возле ущелья и рухнул в пропасть. Когда мы до него добрались, экипаж и внутренняя охрана были уже мертвы – погибли в результате ударов холодным оружием. А содержимое сейфов отсутствовало.

– Прошка… – очень ласково посмотрел на него Король. – Я задам тебе один вопрос. Помнится, механики постоянно жаловались на то, что третий контур защиты у броневиков, что защищает машину от проникновения «бесплотников», постоянно барахлил и жрал целую кучу желеек. Скажи мне, что у этого броневика артефакторный механизм был в порядке и он работал в момент нападения.

Старый Прохор, прослуживший верой и правдой сорок лет своему господину, смертельно побледнел, открыл рот, чтобы что-то ответить, но у него перехватило горло.

Максимилиан продолжал мило улыбаться, и эта улыбка не сулила ничего хорошего собеседнику.

– Или ты снова будешь мне задвигать, что «бесплотников» в Империи давно не осталось? Что эксперимент признан неудавшимся и опасным, и последнего ликвидировали давным-давно ради имперской безопасности и вся эта артефакторная приблуда – пустая трата ресурсов? Ведь ты мне этого не скажешь, правда?

* * *

Когда мы подъезжали к Центру, нас обогнало несколько машин с полицией, скорые и военные машины. Их всех мы, как законопослушные граждане Империи, конечно же пропустили вперед. Когда подъехали к проходной, я поинтересовался у сержанта, который подошел проверить наши документы.

– Боец, что за кипиш?

– Беда у нас, господин Галактионов! – абсолютно серьезно сказал военный, который уже знал меня в лицо. – Герцога Хрулёва привезли, он без сознания.

– Что случилось? – уточнил я у него.

– Потерпел крушение дирижабль. Вы что, новости не смотрели? С утра рассказывают, по всем каналам…

– Нет, не смотрел. А в чём причина?

– Подозревают теракт.

– Ясно, – кивнул я. – Давай, к лазарету, – сказал я Волку. – Только не торопись, хочу глянуть.

Достал планшет и посмотрел последние новости.

Да, действительно. Уже почти возле самого Иркутская рухнул дирижабль «Кассиопея». Погибло полторы сотни людей. На борту находился начальник Иркутского Центра Хрулёв, а кроме этого, силовая группа Имперской Канцелярии во главе с ее командиром – графом Румянцевым.

– Трындец… Серьёзно?! – я сказал это вслух, так что Волк обернулся.

– В смысле?

– Теракт на дирижабле, на котором летит силовое крыло Тайной Канцелярии? Либо этот террорист чёртов гений, и я хочу нанять его себе на службу! Либо нам и зрителям задвигают какое-то фуфло!

Волк хмыкнул.

– Согласен, странновато.

«В результате крушения сильно пострадал известный и любимый всем Иркутском начальник Центра Истребителей монстров – герцог Василий Петрович Хрулёв. Кроме него выжили лишь командир силового крыла Канцелярии – граф Алексей Антонович Румянцев и несколько его подчинённых. Остальные люди погибли. Редакция нашего канала приносит соболезнования семьям погибших. Завтра в Иркутске объявлен день траура».

Рука потянулась к телефону и я вызвал Андросова. Облом! Телефон у него был выключен. Я заглянул в планшет и увидел, что они всё ещё находятся в Разломе. Видимо, аппетит приходит во время еды. Они уже закрыли один Разлом и пошли во второй. Жаль, Андрей бы мне сейчас очень пригодился.

– Дальше нельзя! – передо мной встал охранник.

– Боец, это же я.

– Я знаю. Никому нельзя. Приказ полиции.

– Марь Ивановна! – заглянул я через плечо и увидел заплаканную секретаршу. – Это я, Галактионов! Можно мне к Деду?

Марья Ивановна подошла. Лицо у нее было красное, глаза заплаканные. Она вытирала лицо платочком.

– Пропустите его, это Галактионов. И он… – она замялась.

– Лекарь! – сказал я. – Души лечу.

Боец замялся. Стоящий рядом с ним капрал, что был старше, кивнул, и мы прошли внутрь.

В одиночной палате лежал Хрулёв. Честно говоря, мне было больно видеть этого человека в таком состоянии. Без сознания, и сразу было видно, сколько ему на самом деле лет. Под белой простынёй виднелись руки с капельницами и голова. Одна рука, практически, полностью почернела от ожогов, вторая была целой. А вот лицо, как ни странно, не пострадало. Всё те же всклокоченные седые волосы, аккуратная голова и закрытые глаза, как будто старый Ист уснул.

– Здравствуйте, – кивнул я пожилой женщине, двум девушкам и одному молодому человеку в чёрном комбинезоне, без знаков отличия. В очень знакомом комбинезоне. Похожие я видел у своих новых гвардейцев, что остались у них со старой службы. Никаких знаков отличия, никаких опознавательных знаков. Военная разведка или что-то похожее.

Лет мужчине было где-то за тридцать. Он мог быть как поручиком, так вполне, возможно, и полковником. На таких постах растут быстро. Тем более, я видел, что у него несомненно сходство с Василием Петровичем. То есть, это был его сын, а значит, как минимум, он был правильно воспитан.

– Разрешите представиться, барон Галактионов, – сказал я.

– Хрулёв Дмитрий Васильевич, – подтвердил он мои догадки.

– Здравствуйте, Александр. Вы меня знаете? Я супруга Василия Петровича, – улыбнулась она, держа лицо. Видимо, это давалось ей с трудом. – Вася многое о тебе рассказывал в последнее время. Спасибо, что зашёл.

– Что с ним? – уточнил я.