А Володя еще раз встряхнув толстяка, пинком вернул его в здание. И уселся за руль. Он был спокоен, только тяжело дышал и чуть слышно поругивался сквозь зубы.

– Вот мразь! Я давно его подозревал. Мы дважды получали оперативные сообщения о готовящемся нападении на транспорт, устраивали засады, но все мимо. А ведь наверняка именно он сообщал о всех наших мероприятиях бандитам.

– Вот гад! - вырвалось у Алешки.

– Ничего, я до него доберусь, - круто пообещал Володя. - А по вашим делам я его предупредил. Он знает, что отвечать, если его спросят.

Мы вернулись в отделение, и Володя стал куда-то названивать и что-то требовать. Оказалось - катер, чтобы съездить на остров. Своего катера у милиции, конечно, не было. Наконец ему кто-то пообещал, и Володя сказал нам:

– Если хотите - погуляйте по городу, а к трем подходите сюда. Вместе на остров пойдем. Там вы мне все покажете и расскажете. Годится?

Еще как!

В назначенное время мы явились в отделение. Володя сказал, что мы сходим на остров, а потом он нас забросит домой.

– Так что турундыку вашу возьмем на борт. Заводите!

Алешка уселся в машину, а я опять на мопед, спустил его под горку, завел и поехал следом за Володиным «уазиком». Хотя можно было мопед и не заводить - дорога к морю все время шла под горку, по инерции бы доехал. Но мне нравилось трещать мотором на весь городок - прямо рокер крутой. Только скоростенка маловата.

Мы прибыли в порт. У какого-то особого причала стоял военный катер стального цвета, с пулеметом на носовой палубе.

– Пограничный, - коротко пояснил Володя. - Мы с ними дружим.

Мы погрузились вместе с мопедом и вышли в море, распугивая всех, кто сейчас там болтался, истошным воем сирены. На катере была и группа захвата - сосредоточенные парни в шлемах и брониках.

– Пулемет не трогать, - предупредил Володя Алешку.

– А я и не собирался, - заявил тот. - Ни разу.

Мы покинули акваторию порта и вышли на оперативный простор. Катер - у него не было никакого названия, только номер - рванулся, как конь. Задрав нос, он вылетел в открытое море, сделал лихой вираж и лег на курс.

Такой скорости на воде мы еще не испытывали. Казалось, что катер просто летит над поверхностью моря. Даже, казалось, слышно шипение пены за бортом от раскаленного от скорости железа.

– Лихо? - спросил нас один морской пограничник с гордостью.

– Клево! - отозвался Алешка. - Дадите порулить?

– Не справишься, - он покачал головой.

– А пострелять? Из пулемета.

– Я подумаю, - уклонился тот от прямого ответа.

До острова мы долетели, как нам показалось, за две минуты.

Катер снизил скорость, взревел сиреной и просто-таки вылетел на берег. С него тут же посыпались ребята группы захвата, разбежались по острову и мгновенно взяли его под контроль своих автоматов. А на палубе за пулеметом стоял строгий офицер и медленно поводил стволом по сторонам.

После этого сошли и мы с Володей.

– Ну и где? - спросил он.

Нигде. И ничего. Ни палаток, ни склада, ни портрета красивой женщины. Даже кошки нет.

Володя вздохнул, обошел весь остров - он был невелик. Обнаружил пустые бутылки из-под воды и водки, пачки от сигарет, несколько автоматных гильз. Вот и все.

Удрученные, мы вернулись на борт.

– Да… - задумчиво сказал Володя. - Поменяли они место дислокации. И где их теперь искать?

– Я подумаю, - утешил его Алешка.

Володя молча взлохматил ему волосы.

К своему берегу мы тоже подлетели с воем сирены. Если в это время в колодце сидел какой-нибудь бандюга, он тут же захлебнулся бы от страха. (Как позже нам стало известно, примерно так и случилось.)

Пока мы выгружали мопед и выгружались сами, Арчил прикатил на причал бочку вина и притащил корзину с фруктами - щедрый дар нашим славным пограничникам.

– А пострелять на прощанье? - спросил Алешка.

– В другой раз, - вежливо отказал ему пограничный капитан. - Патронов маловато.

– Ну ладно, - вздохнул Алешка, соглашаясь. - Из автомата постреляю.

Пограничники дружно рассмеялись на его, как они решили, шутку. А ведь братец мой как в воду глядел.

ВОТ ЭТО ИНФОРМАЦИЯ!

Жизнь опять пошла своим чередом. Арчил трудился над диссертацией. Мы с Алешкой развлекались как могли. Когда был ветер, гоняли на лодке под парусом. Когда был штиль, ловили рыбу. Купались до посинения. Ныряли, погружались в волшебный подводный мир. Однажды встретили в нем двух акул. Но они в Черном море не опасные. Называются катраны. Людей не едят, только рыбу. И очень красиво плавают. Мы, когда их увидели, прибалдели от восторга - такая красота, стройные, стремительные, с какими-то ровными пятнышками на боку. И только хотели подплыть поближе, как катраны мгновенно исчезли, будто их и не было.

А один раз прямо к нам подплыли дельфины. Целая стая. Они покружили вокруг нас, пофыркали, поулыбались своими веселыми мордами и тоже исчезли - ушли в открытое море на промысел.

Погода стояла отличная. Вообще все было хорошо. Вот только Арчил выглядел каким-то встревоженным. Вернее, не встревоженным, а настороженным. Он часто стоял на крыше сакли и долго вглядывался в море. Все время проверял крышку колодца, а потом даже как-то хитро навалил на нее гору здоровенных камней. А лом, закрепляющий крышку колодца, убрал. На мой удивленный взгляд отозвался:

– Так правильно будет. Который если полезет вверх, станет крышка сдвигать, она наклонится и ему на дурной башка весь камень свалит. Правильно будет. Не лезь к добрым людям через дырка. Гостем в дом входи. Так, да.

В общем, наш снежный человек беспокоился о нашей безопасности, полагая, что бандюки Злобина нас в покое не оставят. К тому же у Арчила были свои с ними счеты. А точнее - у них были к нему претензии. О них он нам как-то рассказал. Как всегда скупо, пробуя слова на вкус.

Это случилось во время его поездки в город, к невесте Тамаре. Арчил пригласил ее в кафе, где намеревался сделать ей предложение своей руки и своего сердца. Все шло прекрасно. Предложение было принято. И в это время заиграла музыка. Посетители стали танцевать. И Арчил с Тамарой тоже. Но тут в кафе вошли какие-то парни. Они вели себя развязно и грубо. В общем, нахально. И стали приставать к посетителям, мирным жителям. А один из них схватил Тамару за руку и потащил за свой столик. Компания захохотала. И какой-то парень сказал Арчилу: «Что, джигит, увели твою красавицу?» Арчил ответил, как всегда медленно, подбирая слова:

– Который у джигита невесту обидит, такой пьяный шакал ни один день жить не будет. Правильно сказал. Так, да.