– Это старый дом, – говорит Соня. – Его построили давно, еще в начале двадцатого века, когда в стране впервые был введен сухой закон. Там, внизу, прятали выпивку.

– Выпивку? – переспрашивает Коннор.

– Алкоголь, Господи! Нет, вы какие-то все одинаковые, ваше поколение. Невежды с большой буквы, вот так!

Ступени на лестнице крутые и неровные. Сначала Коннор думал, что Соня отправит их вниз одних, но хозяйка сама вызвалась показать им, что находится внизу. Она спускается не спеша, но кажется, что по лестнице она идет увереннее, чем по ровному полу. Коннор пытается поддержать старушку под локоть, но она негодующе стряхивает его руку, награждая вдобавок сердитым взглядом.

– Я что, кажусь тебе немощной?

– Ну, вообще-то да.

– Никогда не суди по внешности, – парирует старушка. – Я вот, к примеру, когда тебя впервые увидела, решила, что ты умный малый.

– Очень смешно.

Оказавшись внизу, Соня шарит рукой по стене и, нащупав выключатель, зажигает свет.

Риса изумленно вздыхает, Коннор смотрит на нее и оглядывается, пытаясь понять, что ее так поразило. В углу стоят три неподвижные фигуры: девочка и два мальчика.

– В вашей маленькой семейке пополнение, – говорит им Соня.

Ребята продолжают стоять как изваяния. Старшеклассники, как и Коннор с Рисой. Их тоже хотели отдать на разборку, это видно с первого взгляда. Усталые и измученные. «Интересно, я так же выгляжу?» – думает Коннор.

– Бога ради, прекратите на меня пялиться, – говорит Соня. – А то вы похожи на выводок крыс.

Пожилая дама начинает расхаживать по подвалу, указывая, где и что лежит.

– Здесь консервы, и нож тоже должен быть где-то тут. Ешьте что хотите, но не оставляйте объедков, а то появятся настоящие крысы. Туалет с ванной дальше. Поддерживайте там чистоту. Я схожу в магазин за детским питанием и бутылочкой. Да, кстати, здесь есть аптечка. Надо промыть рану от укуса, кто бы там тебя ни тяпнул.

Коннор старается сдержать улыбку. Старушка крайне наблюдательна.

– Сколько еще ждать? – спрашивает самый старший из ребят, прячущихся в подвале, – крепкий, мускулистый юноша. Он постоянно кидает на Коннора настороженные взгляды, считая, очевидно, его способным оспорить его роль альфа-самца.

– А тебе какая разница? – спрашивает Соня. – На деловую встречу опаздываешь?

На это парень ничего не отвечает, только скрещивает руки на груди. На запястье у него татуировка – свирепая акула скалит зубы. О да, думает Коннор, очень страшно. Я впечатлен.

– Еще четыре дня, и я избавлюсь от вас навсегда, – вздыхает Соня.

– А что будет через четыре дня? – спрашивает Риса.

– Мороженщик приедет, – отвечает Соня.

Не говоря больше ни слова, старушка с проворством, которого Коннор никак не ожидал, взбирается вверх по лестнице и захлопывает крышку люка.

– Детка, мадам Дракониха ни под каким видом не хочет говорить, что будет дальше, – говорит долговязый светловолосый парень с легкой ухмылкой, по всей видимости никогда не покидающей его лицо. Его покрасневшие глаза говорят о том, что он провел немало бессонных ночей, но прическа по-прежнему безукоризненна. Одет парень в какие-то обноски, но по едва заметным признакам можно заключить, что он из богатой семьи.

– Нас отправят в заготовительный лагерь – вот что будет дальше – и там разрежут на куски, – отвечает девушка. Она азиатка и выглядит почти так же круто, как и парень с вытатуированной на руке акулой. Волосы ее выкрашены в темно-розовый цвет, а на шее красуется кожаный чокер с острыми клепками.

Парень с татуировкой неодобрительно смотрит на нее.

– Может ты перестанешь нести чушь насчет конца света и всего такого.

Коннор замечает у парня на щеке четыре длинные параллельные царапины, сделанные определенно женскими ногтями; а у девушки-азиатки, в свою очередь, имеется синяк.

– Это не конец света, – огрызается девушка, – это просто конец нас.

– Ты прекрасна в своем нигилизме, – замечает долговязый.

– Заткнись, а?

– Ты говоришь это только потому, что ты понятия не имеешь, что это такое.

Риса многозначительно смотрит на Коннора, и он понимает, что она хочет сказать: «Неужели придется провести четыре дня с ними?» Тем не менее она делает первый шаг и представляется. Коннор, хоть и без особого рвения, присоединяется к ней.

Выясняется, что у каждого обитателя подвала, как и у каждого, обреченного на разборку, имеется своя печальная история. И все как одна – на 10 пачек бумажных платочков.

Ухмыляющегося долговязого парня зовут Хайденом. Как правильно предположил Коннор, он из ужасно богатой семьи. Родители развелись и стали делить имущество, к которому, видимо, причислили и его. Между ними произошла эпическая битва, и спустя два с половиной года после развода судебная тяжба все еще продолжалась. Единственным итогом затянувшейся войны стало соглашение о том, что каждый из родителей предпочел бы видеть сына в заготовительном лагере, нежели поступиться правом быть его опекуном.

– Если бы энергию, затраченную родителями, удалось преобразовать в электричество, его бы хватило, чтобы несколько лет обслуживать небольшой городок, – прокомментировал Хайден.

Девушку зовут Маи. Ее родители очень хотели мальчика. В конце концов сын у них все-таки родился, но после появления на свет четырех дочерей. Маи была четвертой.

– В том, что меня решили отдать на разборку, – заметила Маи, – нет ничего нового. В Китае во времена, когда правительство запрещало семьям иметь больше одного ребенка, девочек убивали направо и налево.

Имя здоровяка с татуировкой – Роланд. Он мечтал стать военным, но родился со слишком высоким уровнем тестостерона, или стероидов, или того и другого сразу, став слишком опасным даже для армии. Подобно Коннору, Роланд постоянно дрался в школе, но Коннору почему-то показалось, что последствия драк с участием Роланда были куда страшнее. Однако подвело его не это. Роланд избил отчима за то, что тот поднял руку на мать. Она, в свою очередь, вступилась за отчима и, простив мужа, ополчилась на сына, подписав разрешение на разборку.

– Это же несправедливо, – говорит Риса.

– Можно подумать, то, что случилось с тобой, справедливо, – замечает Коннор.

Роланд смотрит на Коннора в упор с ледяным выражением.

– Если ты продолжишь разговаривать с ней в таком тоне, то она может найти другого парня.

Коннор отвечает ему преувеличенно душевной улыбкой.

– Мне нравится твой дельфинчик, – говорит он, указывая на татуировку на руке Роланда.

Здоровяк шутки не понял:

– Это тигровая акула, идиот.

Коннор дает себе слово никогда не поворачиваться к Роланду спиной.