Теперь пришла очередь смутиться Глотову. Он вдруг сообразил, что диспетчер совсем не в будничном платье, а газовый шарфик, кокетливо прикрывающий шею, повязан именно ради него. Тут из душевой, устроенной Глотовым в дальнем углу участка, вышла Варвара в старом халате его жены и уставилась на Марию Игнатьевну.

Глотов уже несколько лет не жил с семьей, оставив квартиру жене и купив детям по однокомнатной. Он не развелся, ибо дал себе слово вывести потомство в люди, но оно упорно этому сопротивлялось. Не было никакого адюльтера. Просто однажды Василий Степанович вдруг понял, что живет как-то не так, несвободно, под постоянным прессом. Его не интересовали ни музыка, ни театр, ни кино. Максимум, на что был способен директор автобазы после длинного трудового дня, посмотреть по телевизору какую-нибудь старую комедию с Меркурьевым или Раневской. В такие минуты, собирая великовозрастных деток в театр, жена обычно нервно голосила, что отдала свою жизнь идиоту, забросила музыку, запустила себя. Пятнадцать минут преувеличенно громких рыданий в соседней комнате заканчивались пятнадцатью минутами игры на скрипке. Из всего репертуара она помнила только одну простенькую пьеску, да и ту играла не в том темпе, с ошибками и мучительными паузами.

Халат с чужого плеча, безошибочно определила Мария Игнатьевна, значит, до подарков еще не дошло. Это удивительным образом успокоило диспетчера. Они взглянули в глаза друг другу, и Мария Игнатьевна сделала вывод, что Зарема ей не конкурент.

- Милая, возьмите курочку, Василию Степановичу надо восстановить силы, сварите легкий бульон, только не кладите чеснока, он огрубляет вкус и повышает давление...

Голос ее звучал уверенно и властно.

- А мы с директором займемся документами. Я помогла бы по хозяйству, но уже поздновато, а нам необходимо проанализировать ситуацию. Да и путь обратный не близкий.

Варвара фыркнула.

- Вы можете остаться здесь. Три комнаты. Как-нибудь разместимся, предложил Глотов.

Варвара снова фыркнула и насмешливо глянула на Марию Игнатьевну.

- Ничего смешного. Нам надо поработать, - недовольно буркнул Глотов.

- Так вот, пока ехала, просмотрела кое-что, и выяснилась любопытная ситуация... Полуприцепы и прицепы. Тех и других у нас по восемнадцать штук. Заказчики предпочитают брать полуприцепы, хотя тоннаж примерно одинаков. Вот данные по железной дороге. Я думаю, все дело в погрузке и выгрузке.

Глотов, зная состояние подъездных путей, согласился с ней. Действительно, развернуться на пятачке полуприцепу сподручнее. Это значит, полуприцеп не создает больших очередей.

- Теперь тентовые и цельнометаллические... Опять погрузка. По-моему, мы нерационально распределяем их заказчикам. Внутригородские перевозки... Главпочтамт оборудован транспортерами. Им все равно - что тентовые, что другие. Упаковки подаются в кузов, только укладывай. Но только через задний борт. Другое дело - погрузка и выгрузка на вокзале. Если отстегнуть тент, можно грузить хоть с трех сторон. Вывод: на вокзалы следует подавать тентовые, на места, оборудованные транспортерами и подъемниками, - цельнометаллические.

Глотов поразился: старший диспетчер процентов на двадцать решила за него проблему. Он ломал голову над временными затратами уже третий месяц.

- Теперь маршрут на Питер. Жидкий водород для электростанций. Шесть КамАЗов, а можно обойтись тремя. Постоянный маршрут от конъюнктуры не зависит. Сейчас новая марка вышла - шестьдесят пять двадцать, грузоподъемность двадцать тонн. Вот вам три машины.

- Я уже об этом подумал.

- Давайте подсчитаем хотя бы один вариант. Почтовые отправления и железную дорогу. Сейчас машина делает условно полторы ходки. Но ведь так не бывает. Всегда две. Из-за длительной погрузки-разгрузки мы ежедневно платим водителям за переработку. Когда час, когда полтора.

- Мария Игнатьевна, вы не диспетчер, вы экономист! - восхитился Глотов.

- А я и есть экономист по образованию. Просто прежде экономистам платили гроши. Пошла диспетчером в автопарк...

Ночью Мария Игнатьевна долго не могла уснуть. Слушала пение сверчка, вспоминала покойного мужа, и звонок специально для нее заведенного будильника прозвучал неожиданно: словно только что смежила веки, а уже пора на работу. Она оделась, сбрызнула холодной водой лицо и поспешила на станцию, никого не потревожив.

КИЕВ

- Годы вышли, старик помирает. Лето. Жарища, как нынче. Где тело хранить? Как? Надо ждать, пока родственники съедутся. Кто в соседнем селе - еще куда ни шло. До района можно добраться. А из области? Разослали телеграммы, выслали гонцов. Надо ждать. А как? Младший сын присоветовал из района сухой лед привезти и обложить покойника. Съездили, привезли аж пару кубов. Покололи, обложили. Хотели остатки выкинуть, но старуха возразила: деньги плачены, кладите лед в погреб, пусть будет еще один холодильник. Сложили в погреб. Улеглись спать. Покойник, конечно, на столе. Утром поднялись. Сели завтракать. Старухе кислой капустки захотелось. Она внука в погреб послала. Пять минут нет. Десять. Сына вдогонку. И сын пропал. Она говорит невестке: сходи, мол, шугани, наверное, они там всю водку, на поминки заготовленную, выпьют... Невестка ушла - и пропала...

- Ладно, давай короче, - попросил Артеменко. - Подъезжаем.

Мимо окон мелькали пригороды Киева.

- Можно короче. Еще и дядька пропал. Тут уж сама старуха вниз спустилась.

- И пропала... - подхватил Димон.

- Точно. К вечеру съезжаются родственники, а в избе никого. В общем, обнаружили в погребе пять мертвяков. Лед сухой - это ж углекислый газ. Он воздуха тяжелее. За ночь набралось испарений. Первый спустился - и полег. Следом остальные. Так всей деревней и хоронили шестерых. Считай, старая почти всю семью уложила на кладбище... А все почему? Потому что жадность и отсутствие культуры.

- Нет, Генок, хозяйственная бабка попалась, ничего за так из хозяйства не выбросит, все в дело пустит.

- Пустила... Всю семью разбазарила, по городам и весям распустила, а лед пожалела на помойку выкинуть.

Артеменко достал пакет с документами и еще раз проверил адрес. Величко наказал ехать через Киев, чтобы завезти бумаги потенциальному заказчику.

- Улица Флоренции... Артур говорил - Левобережная, давай на мост.

На удивление быстро нашли дом. Занесли бумаги и, не останавливаясь нигде, пошли на выезд из города - к шоссе на Фастов, Винницу, Одессу.

А человек, принявший пакет, небрежно бросил бумаги на стол и набрал код Одессы. Трубку взял нужный человек.

- Если ничего не случится, они будут у тебя завтра к ночи. Похоже, ребята крепкие. Я их поторопил, сказал, что за скорость фирма доплатит. Организуй, чтобы в Жмеринке их ребята не трогали. Добро? Пусть только пощупают.

И ребята торопились вовсю. Ласточка летела стрелой, увлекая Гуна и Димона к новому повороту судьбы. Тогда никто из них еще не знал, какую роль в их жизни еще раз сыграет бывший майор Юрий Николаевич - ныне полковник Розин.