– Что есть, то есть. Я тебя еще утром собрался набрать, но как-то замотался.

– Одну минуточку, – сказала я Кирьянову, заглянула в гостиную, сделала Радченковым прощальный жест рукой, затем открыла замок и вышла из квартиры. – Можешь говорить.

– Скажу честно, само дело я не листал, но на словах мне кое-что рассказали. Значит, так, в деле появился подозреваемый, житель Дубковска, нигде не работающий гражданин Дроздов. У него и мотив железный есть, и улики против него имеются.

– Какой мотив?

– Месть. Мне не стали рассказывать по телефону, за что именно мстил этот человек, но дали понять, что в деле все ясно, доказательная база крепкая. Правда, подозреваемый идет в отказ…

– Володя, а ты хоть что-то об этом Дроздове знаешь? Приметы, возраст…

Кирьянов назвал год рождения подозреваемого в убийстве Анны, и я подумала, что Леонид как раз мог видеть именно его. Дроздову было сорок четыре года.

– Я понимаю, ты ждала большего…

– Ждала, но что есть, то есть. И на том спасибо, – сказала я, усаживаясь за руль «Ситроена».

Утро следующего дня началось со звонка Крайнова.

– Здравствуйте, Татьяна Александровна! – Уже по этому официальному приветствию я поняла, что разговор с клиентом предстоит не простой. – Я ждал вашего звонка с отчетом, но так и не дождался. Скажите, как продвигается ваше расследование?

– Борис Федорович, в деле обозначились новые фигуранты, – начала я.

Крайнов меня одернул:

– А что, разве были старые? Я еще не слышал от вас ни одного конкретного имени.

– Хорошо, не новые, а просто фигуранты, – поправилась я.

– Итак, я слушаю, кто они?

По идее я должна была рассказать, что уличила его зятя в адюльтере, и тот признался, что ездил со своей любовницей в день убийства Анны в Поликарповку и встретил там Людмилу. И Валера, и Люда просили меня не рассказывать Борису Федоровичу об этом, я обещала им подумать. Оказавшись перед необходимостью отчитываться о проделанной работе, я вдруг поняла, что не стоит Крайнову раньше времени знать, кто был в тот злополучный вторник на даче. Я бы не стала рассказывать ему об этом по телефону, даже если бы меня не просили скрыть эту информацию.

– Мне удалось найти ряд свидетелей, которые последовательно указывали друг на друга, – сказала я, опустив имена. Радченков хоть и не просил меня об этом, но оказался в том же ряду безымянных свидетелей. Я не видела смысла как-то выделять его. – Так вот, последний видел очень подозрительного мужчину, который вертелся около вашей дачи. Возможно, это некий Дроздов, на которого вышло официальное следствие.

– Дроздов? – переспросил клиент, и мне показалось, что он знает, о ком идет речь.

– Да, по делу задержан Степан Петрович Дроздов, – подтвердила я, но Крайнов не стал это как-то комментировать. Не дождавшись ответной реплики, я продолжила: – Мне удалось узнать, что, по версии официального следствия, этим человеком двигала месть. Борис Федорович, вы случайно не знаете, за что он мог отомстить Анне?

– Нет, – коротко ответил клиент. После длительного молчания он добавил: – А вы, Татьяна, согласны с версией следователя Купцова?

– Я пока работаю над этим.

– Хорошо. Продолжайте работать. – Крайнов попрощался со мной и отключил связь.

Меня не оставляло чувство, что Борис Федорович знает, кто такой Дроздов. Стоило мне произнести эту фамилию, как мой клиент вздохнул. Он набрал в легкие воздуха и задержал его там дольше, чем обычно, а потом на выдохе уточнил: «Дроздов?» В этом коротком вопросе смешались удивление и тревога. Что ж, официальная версия могла быть верной.

Я поняла, что мне надо срочно менять локацию, поэтому отправилась в Дубковск на своей машине.

* * *

С обеих сторон дороги тянулись бескрайние поля, раскисшие от растаявшего снега. Наконец, я увидела заветную синюю табличку с надписью «Дубковск» и снизила скорость. А вскоре и вовсе остановилась на железнодорожном переезде. Те пять минут, которые состав с грузовыми вагонами и цистернами проносился мимо меня, показались мне целой вечностью. Вопреки известной поговорке я люблю догонять, но, так же как в ней, не люблю ждать. Автоматический шлагбаум почему-то тормозил, и нетерпеливый водитель «УАЗа Патриот», стоящий позади моего «Ситроена», отчаянно нажимал на клаксон. Непонятно, кого он торопил – меня или умную технику, которая работала по своему графику и независимо от прихоти вечно спешащих куда-то автомобилистов. Наконец шлагбаум открылся, и я тронулась с места.

Навигатор привел меня к заданной точке маршрута – к следственному комитету. Припарковавшись около двухэтажного кирпичного здания, я вышла из машины и направилась ко входу.

– Девушка, а вы к кому? – спросил меня дежурный.

– Здравствуйте! Я хотела бы побеседовать со следователем Купцовым.

– С Купцовым? – Лейтенант не без интереса взглянул на меня и спросил: – У вас что же, повестка к нему имеется? Или вы по личному делу?

– Нет, я без повестки.

– То есть Купцов вас на сегодня не вызывал? – уточнил дежурный, почему-то посмеиваясь.

– Не вызывал, – подтвердила я, – но мне надо с ним поговорить. Я частный детектив из Тарасова.

– Частный детектив? – Лейтенант недоверчиво усмехнулся. – И каким расследованием вы, интересно, у нас занимаетесь?

– Убийством Анны Плотниковой, – сказала я и боковым зрением заметила, как встрепенулась женщина, стоявшая в сторонке. Она даже сделала несколько шагов в мою сторону.

Дежурный привстал и посмотрел на женщину, заинтересовавшуюся нашим разговором, потом перевел взгляд на меня и нарочито громко произнес:

– Что-то все нынче к Купцову стремятся попасть, а его, знаете ли, нет на месте.

– А когда он здесь появится? – уточнила я.

– Не в курсе. – Лейтенант открыл журнал и стал перелистывать его, давая мне понять, что разговор окончен.

Я вышла на улицу, женщина последовала за мной.

– Девушка, извините, – обратилась она ко мне. – Я слышала, что вы занимаетесь расследованием убийства Анны Плотниковой?

– Да, это так, – подтвердила я, остановившись. Женщина переминалась с ноги на ногу, не решаясь продолжить начатый разговор. Я решила ей помочь, спросив: – А вы что-то знаете об этом?

– Да, – кивнула она. – Я точно знаю, что мой муж ее не убивал.

– Так вы жена Степана Дроздова? – предположила я, и женщина кивнула, подтверждая это. – Вас как зовут?

– Люба, – представилась моя собеседница.

На вид ей было за сорок, и я сочла нужным поинтересоваться:

– А по отчеству?

– Михайловна, – ответила она, сильно смущаясь. – А вас?