Мысли в разброс. Своими фразами он ранит меня и в то же время по шерстки гладит. Подбородок выше задирает. Чтоб только на него смотрела. В глаза его прекрасные. Сколько раз они мне снились и не сосчитать. И будут еще сниться до самой моей смерти.

Оттолкнуть надо, а я стою как заворожённая. Сил никаких не осталось. В душе пустота. И мысли все о сыне. Как он там? Все ли хорошо? Пожалуйста, пусть все будет хорошо!

Опять слезы на глаза наворачиваются. Богдан видит это. Ругается. Тянет меня куда-то и на колени к себе сажает. Орет громко так. Над самым ухом.

- Принесите успокоительное!

Я аж подпрыгиваю, но он сильнее в свои бедра вдавливает. Широкие, накаченные. К груди прижимает и руку на волосы кладет. Потом мне в нос пихают маленький пластиковый стаканчик с чем-то дурно пахнущим. Я морщусь. Отталкиваю. С детства горькие лекарства не люблю. И Дан это знает. Он многое обо мне знает.

- Пей давай. Конфетку дам.

- Откуда у тебя конфеты? - беру стаканчик в свои руки.

- У нас в доме ребенок. Решил купить. Чтобы в карманах были.

Залпом стакан выпиваю. Не верю ему. Он Данилу на дух не переносит. Стал бы он такое делать.

Морщусь, потому что действительно горько. Шорох обертки и мне в рот сладкий леденец пихают. Я на автомате пальцы его облизываю. А он снова ругается.

- Как ты меня достала, - в шею пыхтит, - одни проблемы с тобой и твоим семейством.

Я уже хмельной себя чувствую. Что было в том успокоительном? Спирт? Наверное поэтому язык так развязывается.

- Нашим, - поправляю, кайфуя от сладости, - ты ведь меня замуж взял. Теперь все мое - твое.

Он что-то еще бормочет. Но ничего не разобрать. Слишком сильно к шее прижимается. А я замираю. Успокоительное эффективное. Действует быстро. Даже в сон слегка клонит. Только спать нельзя. Надо дождаться новостей о сыне. И я действительно рада, что сейчас не одна. Что Богдан пришел. Не бросил. Поддержал. Помог. Я за это ему многое простить готова.

- И, если ты думаешь, что я буду просить прощения за тот случай в кабинете. Ты ошибаешься, – продолжает бормотать он, уткнувшись в мою шею, – я ни в чем не раскаиваюсь.

А я почти засыпаю. Такая усталость и полудрема накатывает. Но внутри. Где-то очень глубоко и звонко бьется мысль.

«Он тебя не предавал! Не предавал! Он любил тебя! Любит?..»

Дорогие читатели!

Следующая глава будет от Богдана =)

Глава 24

Глава 24

Ее волосы - жидкий шелк. Смертельный яд. Погибель моя. Я уверен, она для этого и создана. Для этого и вернулась. Для этого вновь в мою жизнь попала. Доведет она меня однажды. Характер мой с юности неуправляемый я всегда умело прятал под маской дружелюбия. Пока она на моем пути не встала. С той самой минуты все пошло по пиз… Ну, в смысле плохо. Или хорошо. Сначала хорошо, а потом прямиком в ад.

Вот и сейчас она меня в ад затащить пытается. Прижалась, доверчиво так. То ли спит. То ли дремлет. С ума меня одним своим видом сводит. Кожей нежной. Бархатистой. Так хочется поверить в ее невинность. Но факты упрямая вещь.

Зачем она встречалась с той потаскухой? Подруженькой своей универовской. Что они обсуждали в кафе? Что затевали? Какие козни еще строили? Против кого? Опять меня хотели в свои махинации втянуть. А я и не прочь оказался.

Внутри грызет противный червяк сомнения. Я не верю в такие случайности. Я слишком циник для этого. Правильно все-таки сделал, что Григория к ней приставил. Он, конечно, и водитель отменный. Но основная профессия у него все же другая. Он и за Ангелиной присмотрит и наворотить ей дел не позволит. Ошибок прошлого я больше не допущу.

Сильнее ладонь в ее талию вдавливаю, и она ворочается. Бормочет что-то себе под нос. Как ребенок. Как ангел чистый. Моя Ангелина. Как я любил тебя! Как берег! Как заботился! Хотел от всего мира укрыть. Но ты растворилась в этом самом мире. Бросила меня. На другого променяла. Ребенка от незнакомца родила. Кто его отец?

Мысль острая, как кончик клинка, в голову бьет. Найти его. Отыскать этого папашу непутевого и в глаза посмотреть. Спросить, зачем оставил? Или она сама от него ушла. Но если любила, как говорит, то зачем? Рожу ему в конце концов набить. Может тогда полегчает? Может тогда отпустит?

- Ш-ш-ш-ш… - дую на ее волосы, - спи, спи. Все хорошо.

Ты не ангел Ангелина. Но сердце мое тебя не отпускает. Не хочет. Не может. Ты не заслуживаешь прощения. Но я все равно никуда тебя не отпущу. Сам буду наказывать. Мы будем с тобой вместе в этом аду гореть. До конца наших дней!

Наклоняюсь и в макушку целую. Дурею от этого запаха. Такого родного. Как долго я им грезил. Как долго выл на луну. Как долго мечтал. И вот теперь она в моих объятиях. Живая. Настоящая. А не мимолетная греза из сна.

- Кхм… - раздается рядом и я напрягаюсь.

Инстинктивно ее сильнее к себе прижимаю.

- Богдан Андреевич, - обращается ко мне пожилой врач, - я бы хотел поговорить с матерью мальчика, которого недавно сюда привезли. Это ведь не ваш сын.

- Нет.

Хмурюсь. Опять по живому режут. Все бы отдал лишь бы этот дерзкий мальчишка моим оказался. Сын от любимой женщины, о чем еще можно мечтать?

Тормошу драгоценность в своих руках. Она тут же глаза распахивает. На ноги вскакивает. К врачу обращается.

- Что? Что с Даней?!

Про меня сразу забыла. Жестокая женщина. Все ее мысли только об этом ребенке. Кулаки сильнее сжимаю. Никогда не думал, что к детям ревновать буду. Что один маленький мальчик станет мне достойным конкурентом. Надо все же найти его отца. Набить ему рожу и на пушечный выстрел запретить приближаться.

- Вашему сыну стало лучше. Очень редко, но такое бывает у маленьких детей. Температура поднялась слишком стремительно, поэтому он и потерял сознание. Мы сделали укол. Поставили капельницу. Сейчас он просто спит. Его жизни ничто не угрожает. Но я бы рекомендовал оставить ребенка на пару дней для полного обследования. Сделаем все необходимые анализы и процедуры. Для подстраховки.

- Конечно. Конечно, - кивает