запретом. Я его даже в мыслях своих не касаюсь. Пытаюсь побороть мурашки, уже вовсю разгоняющиеся по спине. Его касания - дьявольская пытка. А он еще и шептать продолжает. Жаром губы обдает.

- Сегодня мы должны выглядеть как настоящая пара. Ни у кого не должно остаться ни капли сомнений. А знаешь, чем занимаются настоящие пары, оставшись ночью наедине?

Сглатываю, выслушивая, как он совсем тихо произносит мне на ухо. От его пошлости краска приливает к щекам. Я этого не вижу. Но отчетливо чувствую. Как и его смешок. Он играет со мной. Растягивает пытку. Словно сам смакует это удовольствие. Время перед основным актом. А потом резко накрывает мои губы.

Вздрагиваю всем телом. Дергаюсь. Но он фиксирует. Держит крепко. Погружая своим жарким поцелуем в сладкую негу. Разжижая мой мозг. Прогоняя остатки разума.

Не выдерживаю и провожу своим языком по его губам. И сразу же хриплый мужской стон прямо в мои губы. Прямо в мое сердце. Словно ножом острым прокалывает. И мне впервые хочется, чтобы он не отпускал. Чтобы продолжал. Чтобы не оставлял одну.

Но Богдан отстраняется. Почти грубо меня отталкивает и смотрит мрачно.

- Так пойдет, - кивает и не глядя из машины выныривает.

Я тоже дверцу открываю. Выхожу. Бреду за ним по холодному асфальту. Он такой же ледяной, как и душа человека напротив. Но как только к зданию подходим, Богдан мне руку подставляет.

- Смотри, не подведи.

А мне плакать совсем не хочется. Вот ни капельки. Его грубость нисколько не цепляет.

- Постараюсь, - цежу сквозь зубы, и мы входим внутрь.

Быстро погружаемся в атмосферу праздника и убранства. Идеально вышколенные люди забирают у нас верхнюю одежду. В просторном зале, куда проходим, все стоят. Столиков нигде не видно. В углу громоздкая композиция в виде фуршета. А в другом конце сцена.

Она готова, словно только и ждет, чтоб на ней кто-нибудь выступил. Микрофон в центре. Цветы в гигантских вазах по бокам. А мне вспоминаются все эти нелепые конкурсы, какие обычно тамада на свадьбе устраивает. Всегда терпеть их не могла. Надеюсь, здесь ничего подобного не будет. И ведущий не заставит гостей строить из себя дураков.

Нам улыбаются. Вернее Богдану. На меня же смотрят сдержанно. Но те, кто замечает парные кольца на наших руках, тут же в лице меняются. И их подобострастные улыбки даже хуже враждебных взглядов.

Я автоматически кольцо на пальце сжимаю. Пальцами его тру. Последнее время выработалась такая привычка. Успокаивает. Но видимо не сегодня.

Понимаю, что вечер легким не будет, когда на встречу нам устремляется роскошная брюнетка в красном платье в пол. И одного взгляда хватает, чтобы понять, кто она Богдану. Бывшая. Бывшая любовница? Или любовь?

Глава 26

Глава 26

Стараюсь не нервничать. Вечер, итак, не предвещал ничего хорошего. Могла и догадаться о подобном раскладе. Неужели думала, будто Богдан все это время хранил верность? Зачем? Кому? Это только я никаких других мужиков к себе на пушечный выстрел не подпускала. А надо было переспать. Хоть с тем милым курьером, что постоянно носил нам домой продукты и строил мне глазки. Как-то даже набрался храбрости и на свидание пригласил, хотя нервничал жутко. Его вот чужой ребенок нисколько не смущал. А Дан ненавидит собственного сына!

Глупая обида разрастается внутри, как сорняки на благодатной почве. И я понимаю, что поговорить бы надо. Решить все наши недопонимания. Просто взять и обсудить все открыто. Вот только…

Спазмом сжимает горло, стоит только подумать. Только предположить. А что, если?.. Что если он попытается отнять у меня сына? И у него это получится. Обязательно. Деньги, связи, хороший дорогой адвокат. Что еще надо, чтобы выиграть процесс?! А я останусь одна. Не будет у меня больше моего Даньки. Моего светлого солнышка. Любимого сыночка.

Я ведь без него не смогу. Натурально так. Без Дана вот могла. Жила как-то. Карабкалась. Но если забрать ребенка, я просто сломаюсь. В ногах у него ползать начну, чтобы хотя бы видеться разрешил. Собачкой на задних лапках прыгать. Делать, что скажет. А если попросит в постель с ним за это лечь, лягу без раздумий. Окончательно себя потеряю.

Сильнее сжимаю кольцо на руке так, что холодный металл почти до боли впивается в кожу. А из красивого очерченного алой губной помадой рта подошедшей к нам незнакомки уже вылетает:

- Очень рада видеть тебя, Дан!

Его имя на ее губах смесь яда и сахара. Противно. Аж поморщиться хочется. Или спрятаться за широкую спину мужчины рядом. А еще лучше выскочить наружу. Вдохнуть холодный морозный воздух. Можно даже без пальто. Почувствовать, как ледяной коркой сковывает все тело. Но вместо этого я продолжаю стоять.

- Привет, Жанна. И мне.

Ее взгляд по мне мажет. И хочется язык высунуть. Но опять сдерживаюсь. Никогда в жизни столько не сдерживалась. Как бы не лопнуть.

Они болтают еще о чем-то. Вспоминают общих знакомых. Вполне безобидные темы. Может быть поэтому мне так некомфортно. Флиртуй они в открытую, я бы чувствовала себя в более выигрышном положении. А сейчас даже упрекнуть не в чем. И я злюсь. Ведь ничего другого не остается. Но и спокойной быть сейчас не могу.

- Жанна, кстати, это моя жена, Ангелина.

Богдан словно случайно вспоминает о моем присутствии. Я что мебель? Яркой горечью внутри растекается странное болезненное чувство.

- Очень приятно, Ангелина!

Такая сладкая улыбка. Аж глаз дергаться начинает. Думает, одна так умеет? Ха! Не с той связалась! Матери-одиночки суровее викингов.

- Мне тоже, Жанна, - руку протягиваю, кольцом демонстративно вверх, - мне Дан совершенно ничего про вас не рассказывал, - к мужу льну, а тот замирает, чувствую, как стальные мышцы напрягаются сквозь плотную ткань пиджака, - вы давно… дружите?

Как приятно смотреть на ее сползающую вниз улыбку. Даже уголки рта провисают, что возраста добавляет. Она уже не так молода, как пытается выглядеть. Может даже старше Богдана. Дама в возрасте, и он для нее последний шанс?

Чувствую себя злодейкой на выгуле. И так и жду, когда Дан осадит меня. Оттолкнет. Или вообще скажет очередную грубость. Но вместо этого широкая мужская ладонь ложится на талию. И я теперь даже если захочу, отодвинуться не смогу. Его пальцы прожигают тонкую ткань платья. Словно по оголенным нервам гладят. Терзают. Сладко так. Жестоко.

- Действительно, - усмехается Дан, - моя ошибка. Давайте