- Тебе это ничего не будет стоить, - перебиваю, ибо достала.

Вечно о деньгах думает, словно не знает, что у меня их хоть жопой жуй, словно специально до зла доводит. Она зыркает так выразительно и губы кривит. Но молчит. Эх, как я мечтал об этих губах. Больше они от меня никуда не исчезнут.

- Можно мне к сыну, - к врачу обращается.

На меня больше не смотрит. Бесит дико. Дрянь мелкая. Снова хочу ее в объятия свои. Но мужчина в белом халате кивает, и она убегает вслед за медсестрой.

- Девушке место в палате организуйте, - зачем-то к врачу обращаюсь.

Никто мое благородство не оценит. Но ведь если не так, она на коврике возле двери ночевать останется. Сына она своего больше жизни любит. Я успел в этом убедиться.

- Не положено…

- Петр Михайлович, - врач сразу напрягается, проблемы никому не нужны, но и ссориться я не хочу, права качать, он все же врач уважаемый, а не какой-нибудь мальчик на побегушках, - моя жена, - ударение делаю, - очень впечатлительная женщина. Ситуация случилась неприятная. Я хочу позаботиться о ней и ее ребенке. Войдите, пожалуйста, в мое положение.

Не люблю просить. Не по статусу. И в уме уже предвкушаю, как Ангелина за это расплачиваться будет. В каких позах…

- Вы женаты? Не знал.

- Пока об этом мало кто знает. Я еще не представлял свою жену официально.

А придется. Родители, итак, уже всю плешь проели. Я их самое выгодное вложение. По крайней мере они так считают. И мой брак был для них идей фикс. Чтобы войти в нужное общество и заслужить доверие, учитывается множество факторов. И один из них семейное положение. Как говорится: холостякам вход запрещен. Условно, конечно.

- Ладно. Сделаю, что смогу, - машет он рукой, - ты ведь не отвяжешься.

- Спасибо большое!

Он уходит, а я обратно на лавку присаживаюсь. Глаза прикрываю. И опять о ней думаю. Последние мысли только о ней. Всегда о ней. Что скажет? Как посмотрит? Может, улыбнется?

На последнее, впрочем, даже не рассчитываю. Оно и лучше. Лучше не питать ложных надежд. Тогда и разбиваться не так больно. Я уже один раз падал с такой высоты. Второй раз просто не потяну. И никакие гонки на байках уже не помогут. Разве что на скорости и прямо в отбойник. Но я так не хочу. Я жить хочу. Рядом с ней. Любить ее хочу. Пускай она меня и не любит.

Глава 25

Неловко ежусь в новом красивом пальто. Оно мягкое и невероятно стильное. По фигуре моей идеально сидит. Все изгибы подчеркивает. На лице макияж. Тоже из салона красоты. Ну, и прическа, конечно. Мои светлые волосы взбиты и пышным каскадом по плечам спускаются.

Люба меня даже не сразу узнала, когда я к ней Даню закидывала. Сын уже поправился. К счастью, все и правда оказалось не так страшно. Как и говорил врач. Хороший такой человек. Мне место в палате организовал. Не то что некоторые. Почти сразу уехавшие.

Кошусь на Богдана. Он сумрачен и собран. Уверено управляет авто. Тем самым что в салоне купил. Моем бывшем месте работы. В голове невольно воспоминания вспыхивают. Как он меня прямо здесь ласкал. Так нагло, дерзко. Под множеством взглядов сотрудников. А я на него за это почему-то даже не сержусь. Ведь мне тогда хорошо было. Действительно хорошо. Зато потом плохо.

У его нежности есть один существенный минус. Ломка по ней в сто крат сильнее полученного удовольствия.

Вот и сейчас я незаметно губы кусаю, когда взглядом по его профилю скольжу. Красивый такой. Статный, видный мужчина. Не зря мне голову в универе снесло. Да и сейчас не отпускает. К счастью, я уже не наивная девчонка в пубертатном периоде. Гормоны гормонами, а умом тоже думать надо.

К окну отворачиваюсь. Зачарованно таращусь в сумрачный город. Фонари горят через один. Что придает мрачного торжества. Еще рано для новогодних гирлянд и прочей праздничной мишуры. Даже елку на главную площадь не поставили. Да и снег не выпал. Хотя пора бы. На небо поглядываю. Но в темноте ничего не видать. Есть ли там тучи? А может уже кружат первые снежинки?

Увлекшись разглядыванием пустоты, не замечаю, как въезжаем на просторную стоянку. Машина тормозит, а я отстегиваюсь.

- Подожди, - он рукой останавливает, - давай еще раз порепетируем.

Краснею. Его «порепетируем» означает только одно. То, что мы уже не раз и не два делали. То, на что я не обдуманно согласилась. А теперь вот жалею. Или нет?

- Глаза в этот раз не закрывай.

- Не могу, - оправдываюсь, - это как-то само собой происходит.

Разве я виновата, что они сами закрываются, когда он меня целует.

- Совсем не можешь? - усмехается.

- Совсем! Еще одно твое слово и передумаю. Целуй уже быстрее и пошли!

И назло ему глаза первая закрываю. Хотя он даже еще не приближается.

- Быстрее не получится, - его шепот у самых губ, до дрожи пробирает, все волоски на теле поднимает, в боевую готовность ставит, - мы должны как следует порепетировать ведь сегодня важный день.

- Да знаю я!

Плечом дергаю. Итак, вся на нервах. Он еще масла в огонь подливает. Я вообще не понимаю, зачем мне туда ехать? Зачем знакомиться со всей этой раскрашенной толпой богатых снобов? Я там как бельмо на глазу буду. Выделяться с первого взгляда. Даже несмотря на внешний вид, до ума доведенный.

Я бы предпочла дома с Данилой остаться. Но уговор, есть уговор. Богдан помог мне. Выручил, когда я так нуждалась. И это не про оплату огромного долга. Коллекторы больше не появлялись, а Борису с каждым днем все лучше и лучше. Это про тот вечер, когда он приехал к нам в больницу. Когда взял на себя всю организацию с документами и врачами. Когда просто поддержал по-человечески. Поэтому и сейчас я не смогла отказать.

Я вообще для него безотказной стала. И это так сладко, но так опасно.

Сильные руки ложатся на плечи. К шее поднимаются. Так нежно скользят. Что замурчать хочется. К нему кошкой прильнуть. И просить: еще, еще… Его ласки, такой редкой. Его внимания, такого ценного. Его любви…

Одергиваю себя. Последний пункт под