– Привет, мам, – в моем голосе нет теплоты, только смирение и признание ее главенства. Не потому что я так хочу, и не в наказание кому бы то ни было, тепло ушло, когда от меня отказались, как от бракованного товара. Да и в ответ я совсем не чувствую родительской любви. Всего одна ошибка, пускай и размером с Юпитер, и вот мы уже словно чужие, связанные лишь неразрывными обязательствами друг перед другом.

– Привет. Как первый день прошел?

– Нормально, – отвечаю и скупо рассказываю про новый университет. Делаю вид, будто на самом деле жажду поделиться новостями, а мама делает вид, что ей все это интересно.

Когда обязательный ритуал выполнен, отключаюсь и ложусь на диван. Ощущения – будто вагон только что разгрузила, не меньше. Вечером является Лешка и ведет меня в японский ресторан, отмечать первый учебный день. Там уже все наши. Иногда мне кажется, что они всегда рады гульнуть, лишь бы был повод. Меня поздравляют с «праздником» и вместе с тем радуются, что им больше не нужно ходить на учебу.

– Как хорошо, что после окончания универа Первое сентября перестает быть траурной датой, – Матвей салютует бокалом и расслабленно откидывается на спинку дивана.

– Кстати, про Кира что-нибудь слышно? – почему-то вспоминает о моем бывшем соседе Мила.

Они с Матвеем сегодня одеты в парные футболки и являют собой предмет для зависти окружающих. Идеальная сладкая парочка без проблем и разногласий. Каждый раз как смотрю на них, загадываю стать такой же. Наши отношения с Дымом еще не на той стадии, когда испытываешь абсолютную уверенность в будущем и в партнере, но я твердо намеренна довести их до этого крепкого состояния.

С Кириллом мы больше не виделись с тех пор, как я убежала от него, когда мы в последний раз сидели на балконе. Кир, как и собирался, покинул город, чтобы отправиться и поддержать Катю, которая вынуждена была проводить свое лето в очередной больнице. Временами я вспоминала ее, и лишний раз убеждалась, что пошла верной дорогой.

Примерно месяц спустя после того вечера, я увидела грузчиков, одетых в серые рабочие комбинезоны. Они выносили чью-то мебель и загружали ее в кузов «ГАЗели». От местных бабулек, с которыми я не забывала неизменно здороваться и справляться о житье-здоровье, узнала, что это Кирилл продал квартиру. В сердце поселилась непонятная грусть и чувство потери, а я мысленно поставила точку в этой истории, уверяя себя, что больше никогда со своим кумиром не пересекусь так, чтобы остаться наедине и снова словить тот вайб.

– А куда подастся, нам не сказал, – заключила та пенсионерка, что была словоохотливее своей приятельницы. – Хороший он мальчик, и жена у него хорошая, вежливая всегда…

– Надо же, какое горе, – подхватила вторая старушка. – Такие молодые и такая беда. Когда старики болеют, хоть не так страшно…

Глава 19

С тех пор о Кирилле никто из нас ничего не слышал. В соцсетях он не появлялся, на звонки и сообщения отвечал редко и односложно. Все мы понимали, что рано или поздно он вернется в город, но уверенности ни в чем ни у кого не было. Тем более после того, как нас громом поразила новость: Катя умерла в больнице, прямо во время реабилитации. Бессильна оказалась химиотерапия, и поддержка самых близких не помогла. Деньги, связи и знакомства – тоже вошли в разряд бесполезных понятий. До самого конца помогала лишь надежда, но и она ушла вместе с девушкой, что когда-то вольно или невольно вернула меня к жизни. За это я буду благодарна ей вечно.

Второй учебный день проходит спокойно. Очередные три пары – и я бегу на смену в кафе. На ходу звоню бабушке, рассказываю, как день прошел, интересуюсь ее делами. Ба говорит, что выдрала все огурцы из теплицы, закатала двадцать банок консервации и потушила кабачок. Приглашает в гости на обед, и я шутливо обещаю явиться вместо работы. Мы прощаемся до завтра как раз в тот момент, как я переступаю порог кафе. Галя, наш новый администратор, кивает приветственно. Соня уволилась по неизвестным причинам, и этот факт до сих пор меня радует. Все-таки работать с человеком, который уже один раз предал, тяжело. Не чувствуешь надежного тыла, поэтому Гале я только рада. Она постоянно жалуется на свекровь и рассказывает что-нибудь про детей, которые уже ходят в школу. Ее муж работает дальнобойщиком, и мне кажется, что Гале не хватает общения, поэтому она всегда не прочь поболтать со мной. Делить нам с ней нечего, оттого нам так комфортно на смене.

– Как жизнь молодая? – интересуется она в подсобке.

– Скука смертная, – жму я плечами. – Утром учеба, вечером работа, ничего интересного.

– Учеба – самое лучшее время, – фыркает Галя. – Сплошное веселье и никаких забот. Не понимаешь ты еще своего счастья.

– Кажется, у тебя была какая-то другая учеба, – прыскаю я, потому что в своей ничего особо веселого не вижу.

– Ничего, еще освоишься в университете. Ты ж только туда перешла, друзей завести не успела. Поактивней будь, и люди к тебе потянутся. Ну все иди, вон гости уже пришли и за столик сели.

Я работаю практически до полуночи. Последних клиентов – припозднившуюся компанию из двух дам и кавалера годов пятидесяти Галя обещает взять на себя.

– Давай-давай, – выпроваживает она меня. – Тебе на учебу еще завтра со сранья вставать.

– Слушай, что начальство говорит, – поддерживает ее Лешка, явившийся, меня забрать.

Он держит слово и каждую мою вечернюю смену приходит, чтобы присмотреть и проводить до дома. Галя смеется, что скоро должна уже будет начать ему приплачивать за охрану, бесплатно кормит его салатиками и носит сок.

Я так устала и набегалась за день, что только рада проехать два квартала до дома на машине. Мы еще недолго сидим на лавочке возле подъезда, болтаем и хохочем. После Дым провожает меня до двери, целует по-взрослому, чмокает в нос напоследок и отпускает. Я никогда не прощаюсь первой, считаю, что при всех своих косяках должна быть с Лехой столько, сколько ему хочется. Наверное, мне стоило бы обратиться к психологу или пройти какие-нибудь курсы в интернете, но я не готова встретиться лицом к лицу с тем, что так старательно упаковала и задвинула на самую дальнюю полку подсознания. Я спокойно плыву, поддаваясь течению, но только потому что совершенно не понимаю, куда бы мне самой хотелось приплыть.

Третий день в универе сшибает с ног. Я оказываюсь совершенно не готовой к тому, что припасла для меня