Тупо стоять около спальни я не стал, а спрятался за тяжёлыми оконными шторами и навострил уши.

Однако минута шла за минутой, а ничего не происходило. Тогда я выскользнул из-за штор и с отчаянно колотящимся сердцем проник в спальню, куда князь так и не заявился. У меня даже хватило смелости на то, чтобы приоткрыть дверцу. За ней действительно обнаружилась ванная комната и туалет, но пьяно храпящего на полу Георгия Александровича в ней не было.

Я лихорадочно закрыл дверь спальни и распахнул все шторы, давая дорогу лунному свету, а затем принялся торопливо просматривать книги, ориентируясь на оглавление. Они действительно чуть ли не все оказались посвящены миру Эфира. И большая часть из них несла в себе информацию, рассказывающую о том, как сражаться с этими существами. Наткнулся я и на книгу, повествующий о том, как изгнать из человека ангела.

— Есть, — ликующе выдохнул я себе под нос, крепко сжимая том в шершавом кожаном переплёте.

Конечно, падший ангел — это не совсем ангел, но вряд ли он настолько извратил свою суть, что на него не подействует ритуал изгнания ангела.

Я лихорадочно открыл книгу и подошёл к окну, чтобы в лунном свете буквы было лучше видно. Мой взор принялся скакать по строчкам, а на душе с каждым абзацем становилось всё более муторно.

Оказывается, ангел не может самостоятельно покинуть тело человека… живого человека… а вот после смерти оного — лети ко всем чертям. Ангела уже не будут сдерживать оковы бренной плоти. Он вернётся в Эфир, либо же займёт другое тело, ежели такое окажется поблизости. Притом тело должно быть подготовлено соответствующим образом. На него следует нанести определённые руны. Они были изображены на страницах книги, так что я узнал их. Да, все они были вплетены в ритуал, который находился на листочке моего деда.

Но это ещё оказалось не всё…

Уже в самом конце инфы об изгнании упоминалось, что во время перемещения ангела из одного тела в другое, новая тушка, та, что живая, может отбросить копыта.

— Дерьмо, — процедил я, лихорадочно соображая, есть ли у меня вообще шансы провернуть такое переселение.

И вот когда мой мозг был занят этим бесценным размышлением, уши уловили шорох шагов, быстро приближающихся к спальне. Кто-то шёл по коридору!

Благо, за последние дни я уже настолько привык к подобным неприятным ситуациям, что даже не подумал паниковать. Вернул книгу на место и нырнул под кровать, справедливо решив, что снаряд дважды в одну воронку не попадает. Меня уже ректор находил под кроватью, так что в этот раз всё должно пройти гладко.

Между тем дверь широко распахнулась — и в поле моего зрения возникли ноги в брюках и домашних тапочках.

— Ну и бардак, — раздался тихий сухой мужской голос, напоминающий скрежет гвоздя по стеклу. — Как же так можно с книгами обходиться?

Я чуть головой не ударился об кровать, когда узнал голос. Да это же Воронов! Препод, всей своей чёрной душой желающий выгнать меня из университета! Что он тут делает⁈ Может, он у Смерти на подхвате и пришёл забрать душу князя, сломавшего себе шею, упав с лестницы?

— Так, так, так, — прошептал Воронов. — Где же она?

Он принялся ходить по комнате и, судя по звукам, хватал то одну книгу, то другую. А потом наклонился и протянул пальцы к книге, лежащей на полу. Его остроносый профиль замечательно обозначился в серебристых лучах, проникающих через окно. У меня кровь застыла в жилах, шерсть встала дыбом, а напряжённый взор вцепился в фигуру препода. Если он сейчас заглянет под кровать своими строгими круглыми глазами, то уже через миг его тонкогубый рот раскроется в великом удивлении. А я больше никогда в жизни, даже под страхом смерти, не буду прятаться под кроватью.

Благо Воронов цапнул книгу, выпрямился и ликующе проронил:

— Ага, вот она.

Ноги препода зашагали к открытой двери, а затем он вышел и закрыл оную. Я выбрался из-под кровати, чувствуя, как у меня пульсирует в висках.

Итак, у меня есть два пути. Первый, прямо сейчас вернуться в особняк дядюшки. Я ведь узнал, что хотел. И второй, проследить за Вороновым. Ну, интересно же, что он делает в доме князя.

Я помучился над выбором буквально пару секунд, а затем решительно кивнул сам себе и выглянул из спальни. Сутулая фигура препода уже достигла лестницы и стала спускаться по ней, нисколько не стесняясь скрипеть ступеням. Воронов был тут как у себя дома, что ещё больше раззадоривало моё любопытство.

Выскользнув из спальни, я на цыпочках поспешил за ним, прижимаясь к стене, скрытой мраком. Ботинки в руке немного мешали мне, но я всё равно довольно ловко следовал за Вороновым, который куда-то целенаправленно и энергично шёл, словно опаздывал к распитию крови невинных младенцев.

Мы миновали лестницу и двинулись по первому этажу. Воронов шёл уверенно, не включая свет, что опять же доказывало, что он тут не в первый раз. Он даже остановился около одной из картин в золочёной раме, дабы поправить её. Видимо, на его взгляд она висела кривовато. А потом Воронов открыл тяжёлую дверь и стал спускаться в подвал. Я на почтительном расстоянии последовал за ним, осторожно ступая по каменным ступеням винтовой лестницы. И чем ниже мы спускались, тем явственнее на выложенных булыжниками стенах играли блики тусклого электрического света.

— Ты в городскую библиотеку, что ли, ходил? — донёсся до меня недовольный голос князя. — Я тут чуть не уснул.

— Вы чуть не уснули, потому что изволили выпить лишнего, — пробурчал Воронов. — И я пришёл бы быстрее, ежели бы вы навели порядок в своей спальне. Там сам чёрт ногу сломит. Еле нашёл нужную книгу. Да и не хранили бы вы столь опасные книги у всех на виду.

— У кого у всех? Спальня всегда закрыта. Слуги туда не заходят, — отмахнулся князь и прозвучал его зевок, прикрытой ладонью. Следом он извинился, поскольку дворянину не подобает зевать в присутствии других людей: — Прошу прощения. Наверное, мне вообще не стоило ложиться спать, а то этот часик сна лишь нагнал на меня ещё больший сон.

— Оно и видно, ваша светлость, Книгу вы забыли, спите на ходу, — недовольно проскрежетал препод. — Надеюсь, руны-то хоть вы не перепутали?

— Надеюсь.

— Лучше-ка я их перепроверю, — выдал Воронов и наступила тишина.

Я пару секунд