так, словно я им должна по гроб жизни. А вы ведёте себя так, будто я вам ровня, такая же дворянка. И, к сожалению, родители нашли только троих кандидатов на мою руку. Благородные очень неохотно женятся на простолюдинках, несмотря на все наши достоинства и финансовое благополучие.

Глава 10

Девчонку жалко, но себя жальче. Может, предложить ей кандидатуру Ивашки? Он уже смотрит на неё влюблёнными глазами. К тому же он тряпка. Она быстро загонит его под каблук. А если я сумею увильнуть от этой свадьбы, то дядюшка, может быть, и правда женит на Маргарите Ивана.

— А как вам?.. — я многозначительно кивнул на Ваньку, а тот как раз сейчас с шумом принялся уплетать варёного рака, забрызгав белоснежную скатерть.

— Не очень. Ой, извините за такие грубые слова о вашем двоюродном брате, — виновато прошептала девушка и с великой надеждой посмотрела на меня. — Я буду послушной женой, честное слово.

— Извините, — я развёл руками и услышал своё имя, мелькнувшее в разговоре захмелевшего дядюшки и старшего Дятлова. Тот тоже уже подвыпил, отчего его толстое лицо изрядно раскраснелось.

— Миша! — повелительно бросил мне дядюшка, крутанув кистью руки, словно дирижёр перед оркестром. — Покажи свою магию.

— Покажи, покажи! — поддакнула тётка и свысока глянула на Людмилу Николаевну, уже предвкушая, как та восторженно распахнёт зенки. Тётка же непременно скажет, что все, чего я достиг, — полностью её заслуга.

— Показать магию, да? — мрачно процедил я.

— Ага! Давай! Поторопись, — весело бросил дядя, широко улыбаясь. — Люди ждут.

— Как в цирке прям, — прошептал я себе под нос и почувствовал на плече руку сестры.

Она взволнованно посмотрела на меня, кусая нижнюю губу.

— Миша, не наломай дров.

— Прости, иду ва-банк, — решительно проговорил я и, зло выхаркнул, воткнув полыхающий взор в дядюшку: — Показать вам магию? Может, ещё станцевать и спеть? Нацепить красный нос, клоунский колпак и огромные ботинки? Я вам не ручная обезьяна! И только я буду решать, что мне делать и как поступать!

— Миша, Миша, успокойся! — затарахтела тётка, лихорадочно глядя на изумлённые лица Дятловых.

— И свадьбе этой не бывать! Я вам не племенной бык, чтобы продавать меня! — рявкнул я, вскочив со стула.

— Михаил! — взбешено громыхнул дядя, тоже подняв задницу со стула. — Ты забываешься! Я — твой законный опекун!

— Да, но ты не вправе распоряжаться моей судьбой! Я женюсь только по любви!

— Ты женишься на той, на кого укажет твой опекун! — протявкала тётка, одновременно виновато улыбаясь помрачневшим Дятловым. — А любовь… Ничего, стерпится — слюбится. Маргарита — хорошая партия для тебя!

— Я сам решу на ком жениться!

— Михаил, выйди из-за стола и ступай в свою комнату! Мы потом поговорим, — прохрипел дядя, смекнув, что надо как-то замять скандал, пока Дятловы окончательно не поняли, что такой неуправляемый зять им совсем не нужен.

— С радостью! Но я пойду не в свою комнату, а изволю прогуляться. Подышу свежим воздухом свободы! — отрезал я и вышел из-за стола, чувствуя на себя взгляды собравшихся.

Сестра проводила меня до предела взволнованным взором. Старшие Дятловы наградили оценивающим взглядом, словно впервые увидели. Ванька с Фроськой отвесили мне злорадные взоры, будто уже предвкушали, как их родители выльют на меня весь свой гнев. А те действительно чуть не кипели от гнева. У тётки даже руки тряслись, а зубы скрежетали. И её гнев так сильно ударил по моей мане, что та чуть из ушей не выплеснулась.

Бабка же спокойно глотала вино. А вот Маргарита посмотрела на меня широко распахнутыми восторженными глазами. У неё даже ротик открылся. Да, домашним девочкам нравятся бунтари. Но для неё же хуже. Я ведь действительно не собирался жениться в ближайшие годы.

Я с гордым и независимым видом вышел из столовой, покинул дом и очутился во влажном вечернем сумраке, пытающемся одолеть электрический свет, льющийся из окон и плафонов уличных фонарей.

— Надо поторопиться, — прошептал я, сунул руки в карманы и чуть ли не бегом рванул в сторону метро.

Быстро достиг оного, нырнул под землю и сел на поезд. А тот домчал меня до одной из центральных станций, возле которой жил князь Георгий Александрович. Я довольно быстро нашёл его трёхэтажный светло-серый особняк, чей фасад изобиловал лепными украшениями. Дверь же выходила прямо на улицу, как, впрочем, и у всех особняков на этой узкой тихой улочке, мощёной булыжниками.

Я нажал на кнопку дверного звонка, облокотился задом на кованые перила небольшого крыльца с парой ступенек и увидел на стене дома свою крылатую тень. Твою мать! Сердце сразу же сжали тиски страха, а во рту загустела слюна.

Между тем дверь открыл чопорный дворецкий, как две капли воды похожий на того, что служил в доме ректора. Кажется, их всех делают на одном заводе где-то под городом Чинный Павлин.

— Добрый вечер, сударь, — выхолощено выдал он, сверху вниз глядя на меня. — Я так полагаю, что вас зовут Михаил Волков?

— Именно.

— Проходите. Вам назначено, — произнёс дворецкий и отошёл в сторону, пропуская меня в прихожую. — Снимите ботинки и наденьте тапочки. Такие правила в этом доме.

— Без проблем.

Я сменил грязную обувь на мягкие тапочки и пошёл следом за важным дворецким, буквально плывущим по полутёмным роскошным коридорам и залам пустого особняка. Мы никого не встретили на своём пути. Даже кошку или собаку какую-нибудь. А вот в уютной гостиной обнаружился князь. Он восседал перед камином, держа в одной руке бокал с вином, а в другой записную книжку. И, кажется, читать ему даже не мешало то, что гостиная была освещена лишь пламенем дров, потрескивающих в камине.

— Ваша светлость, прибыл сударь Михаил Волков, — церемонно проговорил дворецкий.

— А-а-а, явился-таки, а я уж с радостью думал, что ты не придёшь, — глянул на меня князь и указал бокалом на кресло, стоящее напротив него. — Ну, присаживайся, раз уж нагрянул. Что там у тебя за такое деликатное дело? Прям аж любопытно немного. Вино будешь?

— Пожалуй, откажусь, — проговорил я, усевшись на кресло и вытянув ноги, чтобы они были поближе к огню.

— Это правильно. Подростковый алкоголизм — это не выдумка. А я, наверное, ещё выпью. День сегодня выдался сложным, — произнёс