у цели. – Снова молчание. – Да, да, у меня всё под контролем, никаких нерешённых проблем не останется. Ты меня знаешь, я всегда всё довожу до конца.

Если бы сейчас выдалась возможность сбежать, я бы всё равно не смогла. У меня онемели ноги.

Послышался звук отдираемой от катушки клейкой ленты.

– Послушай, всё прекрасно, всё цело, никто ничего не узнал, никто даже не знает об этом телефоне. Ни одна ниточка не ведёт от меня к тебе, ни одна ниточка не ведёт от склада ко мне. Никто ничего не знает. Всё в рамках закона.

Пауза. Я в этом время думала о том, что он разговаривает совсем по-другому. Не так, как мужчина, очаровавший мисс Сэкбатт у нас на кухне.

– Да. Да. В любом случае это просто мелочь, они всего лишь дети, маленькие безмозглые дети. Не беспокойся об этом. Я позабочусь о них, никаких проблем.

Телефонная трубка опустилась на аппарат над моей головой, я инстинктивно посмотрела вверх и, к своему изумлению, увидела огромную пачку банкнот, приклеенную скотчем под столом. Я отпрянула.

– Что сказал Джим? – спросила Вессон.

– Не хочет запачкать руки, беспокоится о своей репутации в обществе.

Зазвонил другой телефон. Входящий или исходящий вызов?

– Да? Нет, я действительно не знаю. – Голос Пинхеда снова изменился, он говорил более раздражённо, чем во время предыдущего звонка. – Да, да, не волнуйся, я найду её. – Он забарабанил пальцами по столу у меня над головой. – Нет, я сказал, что найду. Понятно? Да, я потерял её, но я найду. Не паникуй и не доставай меня, я делаю всё, что могу, понятно?

Снова телефонная трубка опустилась на аппарат.

– И? – проговорила Вессон.

– Она дёргается, беспокоится о своей дорогой малышке, но всё будет нормально. Ладно, давай найдём детей, и на этот раз, когда я поймаю эту мерзавку Софию, клянусь, я убью её. – Пинхед просунул руку под стол, к банкнотам.

Я отклонилась назад. Вместо того чтобы взять деньги, Пинхед прикрепил рядом с ними мобильный телефон. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы убедиться, что скотч надёжно держит его на внутренней поверхности стола.

– Ладно, пора сматываться. Ты не против остаться здесь, дорогая? Держи ухо востро и позвони мне, если что-то случится. Я пойду осмотрю другие помещения.

– Конечно, Тревор, любимый. Будь осторожен.

Потом послышался протяжный звук слащавого поцелуя.

В ловушке

Чем дольше я оставалась в неподвижности, тем сильнее становилось покалывание в конечностях.

Когда Вессон наливала себе стакан холодной воды из кулера, я рискнула пошевелить онемевшей ногой. Это было мучительно. Просто изнуряюще, как будто кто-то оторвал её от моего тела, и всё, на что я была способна, это лишь удержаться от крика.

Я подумала о том, как Айрин летала на самолётах, часами сидя в холодной кабине в одном и том же положении. Если она была способна на это, значит, я тоже должна вытерпеть.

Правда, за ней не гнался Пинхед. Тренер скаковых лошадей, вышибала, боксёр, колбасник, международный преступник. Гангстер. Шпион. Убийца.

Все рассказы о залитых бетоном людях и пропавших родственниках стали до ужаса реальными. Я продолжала мысленный разговор с самой собой. Никаких нерешённых проблем. Никаких нерешённых проблем. Была ли я нерешённой проблемой?

И с кем он разговаривал во второй раз? Может быть, это была моя мама? Или мисс Сэкбатт? Возможно, мама Софии, хотя она, видимо, уже катила по автостраде в Японии.

Сидевшая в стоящем слева от меня картотечном шкафу София умудрилась не издать ни звука, а я гадала, сколько времени я смогу ещё оставаться здесь.

Не придётся ли нам дожидаться, пока Вессон сдастся и уйдёт?

Я наблюдала, как солнечный луч перемещается с одной стороны кабинета на другую. В офисе зажёгся свет, и наконец я услышала, как мисс Вессон улеглась на пол. Её голова оказалась в опасной близости от моей коленки с другой стороны задней стенки стола.

Некоторое время Вессон часто дышала, слишком часто для спящего человека, а потом дыхание замедлилось, и я подумала, не смогу ли проскользнуть мимо неё. Хотя, конечно, не была уверена, что смогу достаточно осторожно пройти.

Динь-динь, динь-динь, динь-динь-динь.

Зазвонил мобильный телефон, и, воспользовавшись шумом, я передвинула ногу, пока Вессон на ощупь искала его.

– Да? – сказала она.

Тишина.

– Ох.

Тишина.

– Тревор, любимый, увидимся через полчаса.

Когда Вессон вставала, ковёр зашуршал. Затем было слышно, как она одевается. А потом хлопнула дверь, и наступила полная тишина.

Я сидела не шевелясь и ждала.

Дзинь.

Это лифт.

Весь этаж был окутан тишиной. Я рискнула высунуть ногу с боковой стороны стола. Никто на меня не прыгнул, никто не закричал, а у меня всё болело. Я встала на дрожащих ногах и потянулась к дверце картотечного шкафа.

– Лотти?

Сначала я не увидела Софию, но потом я поняла, что она забилась так глубоко, что её выдавали только глаза.

– Она ушла, – сказала я, протягивая руку, чтобы помочь Софии выбраться наружу.

Потребовалось несколько минут, чтобы вытащить её оттуда, поскольку у неё, так же как и у меня, онемело всё тело.

– Ты слышала? – спросила я. – Разговоры?

София кивнула. Она смотрела на меня широко открытыми глазами.

– Я бы сказала, что он напуган.

Я вытерла в уголке глаза слезу от внезапной тоски по дому. «Мне так хочется домой. Я хочу, чтобы всё прекратилось», – думала я. Но вместо этого сказала:

– Там под столом пачка денег. И мобильный телефон.

Упав на колени, София заглянула под стол.

– Куча денег. Сотни. София, что он имел в виду, говоря, что не оставляет нерешённых проблем? – сказала я, глотая слёзы и стараясь говорить спокойно.

Она вытащила пачку. Это была толстая пачка двадцатифунтовых купюр, обёрнутая бумажной лентой с банковской печатью.

– Не знаю, Лотти. – Она колебалась. – Как думаешь, будет неправильно, если мы возьмём их?

Пристально разглядывая пачку, я вспомнила о только что услышанном разговоре.

– Нет, не думаю. Возьми ещё телефон, и пойдём отсюда.

149 шагов

Конечно, легче было сказать, что надо уходить, чем реально покинуть этот офис.

– Они найдут нас через несколько секунд, если мы станем спускаться на лифте, – заметила я. – Нам нужно идти по лестнице.

– Думаешь, они всё ещё ищут нас? – спросила София, толкая тяжёлую дверь пожарного выхода.

– Наверняка. Они же не видели, как мы выходили. Должно быть, они